Время terra incognita - [27]

— Слышал, к солнцу запустили самоходную научную станцию-корабль «Гамаюн»? Первый корабль, вышедший из ещё недостроенных лунных доков проекта «Орфей». Учёные на корабле-станции будут присматриваться к Меркурию и изучать солнечную корону. А то непорядок — планета простаивает без всякой пользы для человека.

Ещё бы Мотылёк не слышал, если об этом писали в «космической» рубрике общесоюзного новостного портала.

Он сказал: —Здорово, правда?

— Даже обидно немного— пожаловался Конь: —Там такие дела творятся. А мы здесь — мямлим. Мнём информационную сеть комплексов как… не скажу, как что! Никак не можем разбудить разум в единых управляющих системах.

— Сможем— пообещал Мотылёк с уверенностью, которой не чувствовал до начала этого разговора: —Последнее изменение конфигурации информационной сети получилось весьма перспективным. Я высылал тебе расчётный вектор.

— Да подожди со своим вектором! У меня тут идейка появилась! — Конь подался вперёд, будто хотел сказать что-то важное — Помнишь принцип Ле-Шаталье?

— Вроде из химии?

— Если на систему, находящуюся в устойчивом равновесии, воздействовать извне, изменяя какое-либо из условий равновесия, то в системе усиливаются процессы, направленные на компенсацию внешнего воздействия— процитировал Конь: —Вспомни, как мы парились на новосибирском машиностроительном? Если подумать, то мы тогда как раз и сыграли роль внешнего воздействия «изменившего равновесие». Плюс рождение интеллекта Новосибирска совпало по времени с реконструкцией опорного информационного узла, когда системщики вымели под запуск все свободные ресурсы сети. Не наводит на мысли?

Мотылёк недоверчиво хмыкнул. Заинтересованно посмотрел на замолчавшего Коня. Дав намёк, друг умолк и сидел довольный, как слон, поглядывая на разгорающийся огонь в глазах Мотылька.

— Ты предлагаешь? — не в силах усидеть на месте, Мотылёк вскочил и принялся расхаживать, не замечая, что время от времени выходит из фокуса проектора и для Коня он должен был то исчезать в никуда, то появляться из ниоткуда.

— Жизнь есть борьба— сказал Конь: —Мы пытались вырастить разум, загружая заданиями свободную сеть, имеющую вычислительные резервы. Надо не увеличивать потенциал сети, а искусственно уменьшить его. Чтобы ЕУС ощутила жёсткий недостаток вычислительных ресурсов. Постоянная работа в цейтноте. Чтобы ей приходилось бороться. И в этой борьбе родится что-то большее. Уменьшая информационную мощность системы и усложняя структуру, мы добьёмся результата.

— Говорил с Тимофеем Фёдоровичем? — спросил Мотылёк.

— Сначала с тобой— Конь развёл руками: —Если честно, мысль пришла прошлым вечером. До сих пор не ложился спать, прикидывал так и эдак.

— И как?

— Нужно пробовать— сказал Конь — Идея стоящая. Новосибирск так и вовсе меня гением назвал, когда услышал.

— Это он учится подлизываться. Не обольщайся— засмеялся Мотылёк. Искусственно уменьшить информационную мощность системы, разрешив ей самостоятельно усложнять конфигурацию в условиях жёсткой нехватки вычислительных ресурсов. Что-то в этом было. Но сначала требовалось всё как следует просчитать. И хорошенько продумать начальную конфигурацию сети. Малейшая ошибка в выборе базисной конфигурации может загубить весь проект. Системные администраторы меня на части порвут и клочки нуллифицируют, чтобы и следа не осталось — с радостным возбуждением подумал Мотылёк — он уже представлял себе требуемую конфигурацию сети, правда ещё в целом и смутно. Успокоиться. Глубоко вздохнуть. И за работу!

— Рассчитаешь мне основной тензор конфигурации сети? — попросил Конь.

— А сам?

— Знаешь, у тебя как-то лучше получается— признал друг: —Как там говорил Тимофей Фёдорович: ты у нас интуитивный ломатер-на коленке конфигуратор.

— Рассчитаю— кивнул Мотылёк: —Сейчас же звоним в институт и просим собрать конференцию. Или хочешь сначала выспаться?

— Какой там сон!

То, что впоследствии назовут «лунным кризисом» только начиналось, но никто на Земле не знал об этом. Точнее: почти никто. Несколько сотен человек знали — те, кто планировал операцию, и те, кто был отобран на роль исполнителей. Знали и ещё несколько десятков человек. Хотя, они скорее не знали, а всего лишь догадывались. Те, кому по долгу службы положено предугадывать и предупреждать действия вероятного противника. Предугадать сумели, но слишком расплывчаты были сроки и слишком многочисленны цели. Поэтому предупредить не получилось. И маховик закрутился.

Действие — ответ на действие, ответ на ответ и так далее. Поначалу никто не предполагал, что игры спецслужб могут перерасти во что-то большее. Это никому не было нужно. Просто так получилось. Действующие лица превратились в заложники обстоятельств. Число возможных вариантов действий сужалось с катастрофической скоростью. В пределе оставался один-единственный вариант. Лавинообразное упрощение международной дипломатической системы сводило свободную волю отдельных политиков к жёстко детерминированному алгоритму. К простому уравнению с единственным решением, пугающим своей простотой.

Но это всё впереди. Оно только будет, да и будет ли — неизвестно. Вначале движение маховика едва заметно. На данном этапе даже лёгкий толчок в обратную сторону способен его остановить. Время terra incognita накрывало планету, подобно туману, выходящему из ленинградских болот в начале октября. И никто, ни один самый лучший аналитик, не мог с уверенностью предсказать, что приготовил человечеству уже стоящий на пороге завтрашний день. Ведь, как известно, основная аксиома футурологии гласит: завтра будет отличаться от сегодня гораздо сильнее, чем сегодня отличается от вчера.