Время свинга - [110]
— В натуре, в натуре… — Он упокоил свою крупную квадратную голову на кулаке в глубокомысленной позе. — Знаете, я ведь пока не был в США вообще-то, еще не доехал. Тут много чего есть. Все происходит. Разговоры, разговоры, нужно не отставать от технологии, поспевать. Посмотрите вот эту девушку: она звонит на мой номер, детка, ночью и днем, днем и ночью! — Он засветил мне портрет на планшете: красивая женщина с глянцевыми локонами и драматичными губами, выкрашенными в глубоко лиловый цвет. Мне показалось, что это изображение с какой-то рекламы. — Эти девушки из большого города, они слишком уж чокнутые! Ох, братишка, мне подавай девушку с верховьев реки, я хочу себе хорошую семью завести. А этим девушкам и семья теперь уже не нужна! Чокнутые! Но вам-то сколько?
Я ему сказала.
— И детей нет? Даже не замужем? Нет? Ладно! Ладно, ладно… Я вас чую, сестренка, я вас чую: мисс Независимая, пральна? Так у вас принято, ладно. Но для нас женщина без детей — как дерево без плодов. Как дерево… — Он полуприподнял мускулистый зад со стула, не вставая полностью, раздвинул руки, как сучья, и пальцы, как веточки. — … без плодов. — Опять уселся и снова сжал кулаки. — Без плодов, — повторил он.
Впервые за много недель Ферну удалось выдавить в мою сторону полуулыбку.
— Мне кажется, он говорит, что это ты — как дерево…
— Да, Ферн, это я поняла, спасибо.
Бачир заметил мой телефон-раскладушку — мой личный телефон. Взял его и с преувеличенным изумленьем повертел в руке. Ладонь у него была такая большая, что телефон в ней выглядел детской игрушкой.
— Это же не ваш. Серьезно? Ваш?! Вот чем пользуются в Лондоне? ХА-ХА-ХА. Ох, чувак, мы-то тут посвежее будем! Ох, чувак! Смешно, смешно. Я бы такого и не ожидал. Глобализация, пральна? Странные времена, странные времена!
— А вы в каком банке, сказали, работаете? — поинтересовался Ферн.
— О, у меня много чего тут происходит, чувак. Развитие, развитие. Земля тут, земля там. Строительство. Но я работаю тут в банке, да, торгую, торгую. Сами же понимаете, как это, братишка! Правительство иногда очень жизнь усложняет. Но покажите мне деньги, пральна? Вам Риэнна нравится? Знаете ее? Вот у нее-то деньги есть! Иллюминаты, пральна? Мечту в жизнь, детка.
— Нам уже нужно на паром, — прошептал Ламин.
— Ага, у меня, наверное, сейчас много сделок — сложный бизнес, чувак, — нам шевелиться нужно, шевелиться, шевелиться. — Он показал как, двигая пальцами над тремя своими устройствами, словно изготовился применить какой-нибудь из них в любой миг ради чего-то жутко важного. Я заметила, что экран ноутбука черен, и на нем несколько трещин. — Видите, некоторым нужно жить на ферме каждый день, земляные орехи эти чистить, пральна? А мне надо шевелиться. Такой вот тут у нас новый баланс работы-жизни. Знаете же, да? Да, чувак! Это новейшее! А в этой стране у нас склад ума из старого мира, пральна? Тут многие от чертова времени отстают. Таким людям сильно не сразу, ладно? В голове себе уложить получается. — Пальцами он очертил в воздухе прямоугольник: — Будущее. Вот что надо в голове у себя уложить. Но слушайте: для вас? В любое время! Мне ваше лицо нравится, чувак, оно красивое, такое ясное и светлое. И я бы мог в Лондон приехать, мы б тогда в натуре о бизнесе потолковали! А, вы не в бизнесе? Благотворительность? НПО? Миссионеры? Мне нравятся миссионеры, чувак! У меня хороший друг есть, он из Саут-Бенда, Индиана, — Мики звать. Мы с ним много тусуемся. Мики был четкий, чувак, очень он четкий был, он был Адвентист Седьмого Дня, но мы же все Божьи дети, верняк, верняк…
— Они здесь образовательной работой занимаются, с нашими девочками, — произнес Ламин, отворачиваясь от нас, стараясь привлечь внимание официантки.
— Ох, ну еще б, я слышал, какие тут перемены. Большие времена, большие времена. Хорошо для деревни, пральна? Развитие.
— Надеемся на это, — сказал Ферн.
— Но, братишка, — тебе-то что-нибудь с этого перепадает? Вы, ребята, знали, что братишка мой тут слишком хорош, ни за какие деньги не купишь? Он весь про следующую жизнь. Я — нет: я этой жизни хочу! ХА-ХА-ХА-ХА. Деньги, деньги, валятся. Вот правда же. Ох, чувак, ох чувак…
Ламин встал:
— До свиданья, Бачир.
— Такой серьезный этот-то у нас. Но он меня любит. Вы б меня тоже полюбили. Ой-ё-ёй, вам тридцать три будет, девушка! Нам надо поговорить! Время летит. Жить свою жизнь надо, пральна? В следующий раз в Лондоне, девушка, в Вавилоне — давайте поговорим!
Идя назад к машине, я слышала, как Ферн хмыкает себе под нос — эта встреча его взбодрила.
— Таких у нас в народе зовут «персонажами», — сказал он, и когда мы дошли до ждавшего нас такси и обернулись, чтобы в него садиться, — увидели персонажа Бачира: он стоял в дверях, по-прежнему в наушнике, держал в руках всю свою технику и махал нам. Когда стоял, наряд его выглядел особенно причудливо: брюки слишком коротки на лодыжках, словно у машалы в деловом костюме.
— Бачир три месяца назад работу потерял, — тихо сказал Ламин, когда мы сели в машину. — Теперь он в этом кафе каждый день.
