Время собирать камни - [13]

Сделав это, Демин и Онезорг выкапывали свои мины из земли. Немец действовал саперной лопаткой, а капитан — десантным ножом.

На краю поля стояла Неля и с тревогой, которую ничем не могла побороть, следила за действиями саперов. А они неторопливо делали свою работу, похожую на прополку, и казалось, не будет ей конца: такое большое было это поле.

И тут произошло нечто непредвиденное, Онезорг вставил предохранительную чеку, вытащил из корпуса мины взрыватель и готовился положить эту безобидную на вид трубочку в сумку (там уже было десятка два таких же), как вдруг проволочная чека выскользнула из отверстия ударника и упала на землю.

Онезорг успел ухватиться пальцами за хвостик стержня, не давая ударнику уйти внутрь и разбить капсюль-детонатор. Пот холодной росой выступил у него на лбу. Немец повернулся к Демину, но от волнения не мог выговорить ни слова — ни по-русски, ни по-немецки.

Какое-то шестое чувство заставило Демина посмотреть в его сторону. Мгновенно поняв, что произошло, капитан кинулся к Онезоргу, крича на бегу:

— Держи! Крепче держи!.. Сейчас!

В руке у Демина уже была предохранительная чека. Прижав для верности побелевшие пальцы Онезорга своими, Демин вставил чеку в отверстие ударника и хлопнул немца по плечу:

— Порядок!.. Ну, ты молоток, не растерялся!

А Онезорг еще несколько секунд не мог разжать закостеневших пальцев. Потом, виновато улыбнувшись, сунул взрыватель в сумку. Подбежала Неля:

— Что случилось?

— Стой, дальше не ходи! — предупредил Демин. — У него взрыватель в руке чуть не взорвался. Чека выпала… Как он сумел ударник удержать, просто не понимаю.

— Оторвало бы руку? — с ужасом спросила Неля.

— В лучшем случае.

…К тому времени, когда работа была окончена, солнце уже садилось. Колхозницы под руководством Онезорга сносили мины в одну кучу на краю поля. Женщины клали эти покоробленные фанерные ящички опасливо, аккуратно, а Онезорг швырял их небрежно, как булыжник. Помогала таскать мины и Неля. А Демин стоял, привалившись к подводе, и украдкой потирал разболевшуюся спину.

— Онезорг! Иди-ка сюда!

Онезорг и Неля удивленно переглянулись: первый раз за все время капитан назвал немца не «фрицем», а по фамилии. А то, что произошло дальше, было еще удивительней. Демин достал пачку папирос, протянул немцу:

— Посиди, перекури.

Онезорг вылез из оврага и направился к опушке леса. От опушки к оврагу тянулся тонкий проводок. Демин и председатель колхоза ждали немца за деревьями. У ног Демина стояла индуктивная подрывная машинка — это от нее шел проводок.

— Какая силища пропадает! — сетовал председатель. — Лучше бы взорвали, где я говорил, и получился бы котлован под силосную яму. Или бы запруду взрывом устроили. Или хоть рыбы наглушили бы для общего прокормления… Нельзя, говоришь?

— Нельзя. Инструкция не позволяет. — И Демин повернулся к подошедшему Онезоргу: — Порядок?

Немец кивнул, и капитан крутанул ручку машинки. Раздался тяжелый взрыв, над оврагом поднялась и снова осела земля.

— Истребили, — констатировал председатель. — Теперь на повестке дня ужин. Два петуха окончили жизнь в вашу честь! Сварены с лапшой. Плотвичек вам нажарили. Самогонка — вы такой не видели! Прямо шампанское! И еще — сейчас я тебя, капитан, удивлю — зеленые огурчики!

Демин действительно удивился:

— Огурцы-то откуда?

— Теплица! Одна теплица на весь район, и, конечно, у меня!

— Ну, спасибо. Ужин — это дело хорошее.

— Это вам спасибо! — закричал председатель. — Такое спасибо, что даже не знаю, чем вас наградить!

— О чем ты говоришь? — отмахнулся Демин. — Я тебя об одном прошу: старуху эту не обижай. Найди ей жилье, дай работу полегче.

Председатель перестал улыбаться. Он смотрел на Демина, как будто тот с луны свалился.

— Да нету у меня легкой работы! Погляди кругом: видишь, какие у меня работники? А я их заставляю, и они делают. Жилы рвут, а делают! — Он закашлялся, а отдышавшись, договорил: — Землянку помогу вырыть, а работает пускай, как все.

— Так нет же у нее сил! — набычился Демин. — В Германии остались!

— А у меня есть?

— Ну, ты тип! — разозлился Демин. — К тебе по-человечески, а в тебе, я вижу, человеческого ни грамма не осталось!

— Чем ты меня попрекаешь? Я, как заяц, в поле сплю! Ем на бегу! На сто кусков разрываюсь! Тебе хорошо, твоих солдат армия накормит, напоит — ты только командуй. А моих кто накормит, если не я? Не будет Нюрке Капитоновой никакой привилегии!

Нюрка Капитонова, в своем нелепом клетчатом пиджаке, снова сидела возле сгоревшего дома и тихонько плакала. Так, наверно, и проплакала весь день.

С грохотом подкатила подвода. На ней сидела деминская команда — все голодные и злые.

— Бабка, вставай! Поехали! — приказал Демин.

Старуха ошалела от радости:

— Ой, правда? Возьмете меня, не бросите?

Ей помогли вскарабкаться на подводу, и лошади тронулись. Подбежал запыхавшийся председатель, закричал вслед подводе:

— А ужин?.. Огурчики?

— Пошел ты со своими огурчиками! — крикнул в ответ Демин. — Куркуль! Живоглот!..

Подвода катилась по знакомой лесной дороге, но в обратном направлении. Ехали в мрачном молчании. Демин уже раскаивался в том, что назло председателю взял с собой старуху. А она потихоньку копошилась в своем необъятном кармане. И вдруг капитан почувствовал, что ему потихоньку суют что-то в руку. Это был пупырчатый белозеленый огурец. Другой огурчик, поменьше, старуха так же тихо вложила в ладонь Неле, а третий, самый маленький, стала грызть сама. А Онезоргу ничего не дала.