Время скидок в Аду - [36]

Теперь я мог рассмотреть себя при свете. Мои руки были более-менее человеческими, но цвет кожи (или цвета, если быть точнее) был странным — пепельно-серым с черными и оранжевыми полосками. Суставы сочленялись черными пластинами, и когда я сгибал руку или ногу, то было видно ярко-красную плоть, то появляющуюся, то исчезающую в этих разрывах. По правде, это слегка обеспокоило меня, так что я перестал рассматривать суставы. Я потрогал голову — она тоже была вполне обычной, правда, на месте волос я нащупал скорее щетину или даже перья. Но хотя бы никаких рогов. Мои ноги были черными и кожистыми, только большой палец отделялся от остальных — они срослись, как японские носки таби. Если это было обычным делом для демонов, то тогда я понимаю, откуда у них взялись копыта. К моему облегчению, хвоста у меня тоже не было. В общем, все, что я смог разглядеть, было более-менее человеческим — кроме цвета кожи и пальцев на ногах. Могло бы быть и хуже.

Внутренние ощущения тоже были другими, но было трудно понять, отчего все эти новые чувства наполняли меня — из-за нового тела или из-за прибытия в Ад. И все же я напомнил себе: пусть это тело немного странное, а оттенки кожи un peu[24]лягушачьи, мое новое тело выполняло роль скафандра для космонавта — защищало меня в этой опасной обстановке.

О том, что произошло на Мосту Нерона, я вам уже рассказывал. Вот, что случилось дальше, когда я преодолел Мост и ступил в горячий густой туман на краю Ада.

Я ожидал, что это будет похоже на преодоление Берлинской стены или Черных врат в Мордор, но зайти в это Плохое Местечко оказалось так же просто, как выбраться из такси — по крайней мере, поначалу.

Из того, что в моей памяти оставила Ламех, я знал, что сейчас нахожусь на уровнях Аваддона, [25]чуть выше среднего уровня. Но если это был близкий к среднему уровню, то я точно не желал посещать нижние ярусы, потому что даже здесь запах был ужасен. В Аваддоне воняло. Я не имею в виду обычные неприятные запахи вроде дерьма или гнилого мяса. Я говорю о смеси всех неприятных запахов, которые известны биологам и геологам, о головокружительном аромате, в котором сочетались не только распознаваемые носом оттенки, но и дуновения таких странных и неожиданных вещей — например меди и горящего сена, что я никак не мог к этому привыкнуть. Адские архитекторы были, простите за каламбур, чертовски умны: они знали, что к одному неприятному запаху или даже к миллионам неизменных зловоний со временем можно привыкнуть. Но небольшие изменения могут постоянно обновлять эту вонь. Пока я был там, мне ни разу не удалось забыть об этом зловонии.

Когда мост остался позади, я прошел сквозь клубы жалящего едкого тумана; горячий и сырой сумрак наполняли голоса: то ли людей, то ли животных, то ли каких-то жутких монстров — крики, стоны, споры, даже отголоски смеха, болезненно рожденные из глубин какого-то существа. Шум проклятых. Собственно, все то, что можно было ожидать. Воздух был до ужаса душным и липким, даже спертым, каким он бывает в августе в нью-йоркской подземке — только в тысячу раз хуже. Я уже чувствовал всю мучительность ситуации: мой мозг ожидал, что тело начнет выделять литры пота как можно быстрее, а мое тело демона — оно ничего такого не делало. Видите ли, это было нормально, и тело демона, в котором я находился, справлялось с этим именно так. Шестьдесят градусов выше нуля и противная духота, как на болотах Флориды. Подумаешь!

Ожидается чудесный денек, дамы и господа. Чуть позже возможен диарейный дождь, так что я взял с собой зонтик! Всего хорошего!

Вырвавшись из тумана, окружавшего мост, я наконец смог разглядеть, где я на самом деле находился.

Согласно краткому обзору Ламех — а ее информация теперь застряла у меня в голове, как факты из полузабытого исследования в колледже, — Ад представлял собой чудовищный цилиндр, шириной с небольшую страну. Вверх и вниз он тянулся до бесконечности, его бесчисленные обители собраны в слои, похожие на невероятно огромный древесный срез, на сердцевину всего мира. Аваддон, как и большая часть Ада, был своеобразной замкнутой страной, состоящей из нескольких уровней, а его города были в основном построены на обломках других поселений.

«Обломки» — именно так можно было описать то, что я видел. Новые постройки были возведены из камней и грязи; из остатков старых стен и башен созданы тысячи новых очертаний, которые вместе составляют гигантский муравейник. Между нагроможденными постройками едва ли можно протиснуться, не задев их плечами, а каждая их частичка кишела адскими созданиями. Разнообразие форм их тел поразило меня. Некоторых из них едва ли можно было назвать телами в обычном смысле этого слова, они скорее были похожи на движущиеся клейкие огоньки (с десятками глаз, приводящими в замешательство); другие походили на зверей или полузверей или на странное переосмысление человеческого тела. Один из них был совсем недалеко от меня: он переносил на себе грязноватую конструкцию из взаимосвязанных дыр, образующих лабиринт в тонкой лестнице из дерева, грязи и сплетенной кожи. Сам же он был похож на гигантского японского краба с невероятно длинными щупальцами, правда, на каждом щупальце этого существа росло еще несколько человеческих рук. Голова, возвышавшаяся над панцирем краба, тоже была человеческой и выглядела так, будто существо насвистывает какую-то мелодию.