Время разбрасывать камни - [39]

- Так, не торопись, - слышал я объяснения Иры, - да вот так, надевай аккуратно.

Я почувствовал, как к моему члену прикоснулось явно больше двух рук и на него одели презерватив. Захотелось открыть глаза, но видимо за моими глазами пристально следили, поскольку на них тут же легла узкая ладошка.

- Ваня, я сейчас тебе глаза лейкопластырем замотаю, мне и так тяжело руководить этим процессом, а ты ещё и мешаешь, - услышал я голос Иры, - девушка никогда в жизни не испытывала оргазм, поэтому как новоиспечённый муж, запомнись ей хотя бы этим!

Я снова замер, ладонь исчезла.

- Так, осторожно, потихоньку, - продолжал слышать я её голос, когда очень тугая вагина, наделась на мой член.

- Замри, теперь давай поболтаем, - стала трепаться она с Леной, и та сначала нехотя, но стала отвечать ей.

- Так, теперь давай начинай подниматься понемногу и опускаться, - через какое-то время Ира стала учить Лену тому, как она сама получала удовольствие со мной и та, видимо слишком доверяя странному учителю, продолжила беспрекословно выполнять все её команды.

Я же чувствовал, что моим членом, просто пользуются, словно я живой фаллоимитатор, но что делать было непонятно в этой ситуации. Спихивать с себя Лену? Все усилия Иры пойдут насмарку. Двигаться в ответ? Аналогичная ситуация, непонятно, как она себя поведёт, ведь сама заявляла мне сегодня, что ненавидит мужчин. Похоже оставался единственный вариант, лежать и ждать естественной развязки.

Где-то через час, когда мои бёдра уже устали, я услышал частое дыхание и затем протяжный стон. Почти сразу на грудь мне завалилось тело, и я чувствовал, как сильно и часто дышит Лена.

- Ну вот, я же говорила, что сработает, - рядом раздался довольный голос Иры, - мне всегда помогает!

Лежащее на мне тело стало успокаиваться и не так часто вздрагивать.

- А ты? – услышал я тихий голос рядом с ухом. Я думал она мне, но оказалось нет, обо мне они видимо позабыли.

- Ну сегодня у вас вроде как первая брачная ночь, - грустно сказала Ира к которой оказывается она обращалась, - да и он ещё сердится на меня, я завтра к нему приду мириться. Ты хочешь ещё?

Судя по тому, что девушка на мне поднялась, привстав, чтобы поменять резинку, ответ точно был утвердительным. На втором разе всё и закончилось. Кто-то, чмокнув меня в губы, закрыл одеялом и сказал, что теперь я могу поспать. Вот уж спасибо, как бы я дальше жил без таких разрешений!

***

Утром, за столом царила идиллия. Никто никому не смотрел в глаза, все были смущены. Это почувствовала даже гувернантка, став отвлекать нас, говоря, что соседи находятся в полном недоумении, откуда в доме столько охраны. Даже помощники с других квартир пытались узнать у неё, кто это такой важный поселился в квартире.

Я слушал в пол-уха, рассматривая Лену, которую впервые видел в домашней обстановке. Она сидела в коротких шортах и кофте, но ноги было видно хорошо, и не было сомнений, что она занимается не бегом, судя по набитым голеням, а также тому удару, который она зарядила мне вчера на Лубянке, похоже эти мускулистые ноги могли и не такое. Хотя ночью мне в принципе, если убрать то, что мной бесстыдно попользовались, понравилось быть с ней. Хотя бы условно.

- Ой, продукты принесли, - гувернантка прервалась, когда в дверь позвонили и побежала открывать. Мы остались втроём. Настало гнетущее молчание.

Ира пересела ближе ко мне, взяв руку в свои ладони, заглянув в глаза.

- Надеюсь ты не сердишься? Это был единственный способ растормошить Лену после случившегося.

- Растормошить? – удивился я, - теперь это так называется?

- А кто говорил про сто тысяч миллионов процентов, что не будет со мной спать? – буркнула наконец сама виновница торжества, - мог отказаться.

- Я слишком добрый для этого, - вздохнул я.

Ира громко фыркнула, потом она взяла наши руки в свои и довольно улыбнулась.

- Эх, я так счастлива, - сказала она, - словно снова обрела семью.

Мы с Леной вздрогнули от подобного признания, но промолчали, скромно посмотрев друг на друга.

Глава 14

Через неделю, приехал товарищ Белый. Хмуро посмотрев на меня, он всех выгнал из комнаты, и закрыл дверь.

- В общем, нам пришлось рассказать Брежневу об усыновлении советских детей-сирот заграничными родителями с целью их сексуального рабства, - сказал он, садясь на стул, затем снимая фуражку и кладя её на колено, - других вариантов просто не было. Тебя хотели без суда и следствия увезти подальше, и там оставить гнить.

- Мы сказали, что специально тебя везде выставляем, чтобы ты был словно красная тряпка для быка. Показали ему наработанные материалы, картотеку Пня. Он долго не верил, но под давлением доказательств, был вынужден признать нашу правоту. Особенно тяжело он переживал предательство своего друга Цинёва, который забыл ему как-то упомянуть о том, что взял с приюта красивую сироту, дочь своих приятелей, для того, чтобы ею пользоваться. Когда мы рассказали и о Щёлокове, ему стало плохо и пришлось вызывать врача.

- Здесь он сопротивлялся не так долго, мы достали весь накопленный за это время компромат. Поэтому Брежнев приказал продолжать расследование, пообещав ни во что не вмешиваться, но результаты сначала показать ему.