Время пришло - [26]

– Ваше имя?

– Лодан Нэдри.

– Возраст?

– Сорок пять. – Сто лет Лодан отбросил смело, за время пути он стал выглядеть даже моложе, чем десять лет назад, хотя сверх остатка немного пришлось накинуть для соответствия внешности.

– С ваших слов, вы хотите присоединиться к войскам его высочества?

– Разумеется, мне нечего делать среди дорцев и местных мятежников. – Мастер позволил себе легкую ухмылку.

– Вы лучник? – спросил сотник, хотя боевой лук великовозрастного новобранца говорил сам за себя.

– Конечно. С детства. Я охотник, – сообщил Лодан, чтобы снять лишние вопросы.

– Откуда же вы?

– С Великих холмов. – И, глядя на непонимающее лицо сотника, пояснил: – К северу от Нарита до побережья.

– А-а, Пустоши, – вынес заключение вероятный командир. – Как же вы пробрались сквозь войска противника?

– Я прошел через перешеек задолго до того, как он был перекрыт, и, как сами понимаете, охотнику ходить осторожно не привыкать. – Нэдри немного покривил против истины, поскольку для прохода через войска мятежников воспользовался не только навыками охотника, но и силой, однако об этом знать всем подряд было необязательно. – Я отправился повидать столицу, остановился по дороге в деревушке милях в пятидесяти отсюда к западу у одной хозяйственной вдовушки, но однажды увидел проходящие войска. Подумал было, что на учения, а чуть позже дошли слухи, что война началась, вот и решил присоединиться.

Мастер не соврал ничуть, описав и путь в столицу, и вдову, у которой он остановился, вот только причина путешествия была совсем другой, чем желание провинциала поглазеть на такое диво, как столичный город.

Сотника немного смущал первоклассный боевой лук охотника с Пустошей, который он успел посмотреть, но кто их там знает – Север, дикие места, зато бойцы из тех краев не слабые, особенно привыкшие своим луком добывать пропитание семьям из года в год по любой погоде. Не то что городские увальни.

– Ладно. Принят! На довольствие зачислим к вечеру, а пока отправляйтесь в распоряжение десятника Латли, у него как раз нынче двоих бойцов выбили.

Объяснив, где найти десятника, командир вызвал интенданта, чтобы занести вновь прибывшего в списки на довольствие и прочее. А Лодан Нэдри неспешно направился к палатке десятника.

Когда дошли слухи о мятеже, а может, даже чуть раньше, Лодан почувствовал, как давно забытое ощущение присутствия силы отрывает его от насиженного десятилетиями места. С появлением Арена уважаемый мастер луков понял, что нечто, давшее ему силу в юности, напоминает о себе, а прожитые сверх меры годы были только нечаянной отсрочкой, хотя это до сих пор представлялось непонятным. Зато теперь он понимал, что отсидка в глуши, пусть даже и с пользой для окрестного народа, будет всего лишь демонстрацией слабости и нежелания пройти свой путь как должно. А должным являлось активное участие в надвигающихся событиях и следование путем данной ему силы. То, что настали особые времена, мастер знал и без туманных речей Карады, к которой он привел Альну. Сколько бы Лодан ни ругался и ни злился, он то, что он есть, хотя и не до конца понял, что именно. Но правила «кому многое дается, с того многое и спрашивается» никто не отменял. Вверенный его заботам слабосильный калека превратился в уверенного в себе молодого мужчину и отменного лучника. Когда Арен вместе с Роланом рванулся защищать Холмы от бандитов, мастер почувствовал, что юноша встал на свой собственный путь, а Лодану еще предстояло нащупать свой. Их пути начали расходиться, хотя могли пересечься еще не единожды. Отправившись по наитию на юг в сторону столицы Игмалиона и задержавшись по пути у приятной вдовушки, он теперь подходил к палатке десятника Латли. Войска принца Лартина вторую декаду вели бои за Илайский перешеек.

Во время боев Лодан аккуратно посылал стрелы по всему просматриваемому сектору, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, потому что его стрелы всегда находили цель, и на этом жизнь цели заканчивалась. К счастью, во всеобщем бардаке первой в жизни окружающих его людей военной кампании никому не приходило в голову внимательно присмотреться к немолодому лучнику. Стреляет, попадает, пока еще жив – и ладно.

К концу скоротечной войны Лодан Нэдри стал десятником, был рекомендован на повышение, но как вольнонаемный имел наглость заявить, что его ждут домашние дела, и Нэдри скрепя сердце отпустили в отставку. Дел у Лодана не было, но и находиться в регулярных войсках он интереса не имел. От жалованья отставной десятник отказался, чтобы, никого не ставя в известность, остаться в столице, но некоторую сумму за хорошую службу получил. На эти деньги он снял крохотную комнатушку в предместье и жил, пытаясь сообразить, что же не дает ему вернуться в родные леса из этого нелепого скопища народа. А что-то точно не давало.

Юноша с пепельными волосами остановился на углу восьмой кольцевой города Игмалион, внимательно вглядываясь в камни под ногами. Он уже не первый раз проходил по этому месту, и каждый раз что-то не давало ему покоя.

– Кровь, – прошептал он себе под нос. – И кровь не одного человека…

Халег поднял глаза, осматривая выступ стены углового дома и нависающий над улицей каменный карниз, покрытый узорной резьбой.