Время повзрослеть - [42]

Грета пробралась ко мне через зал. Она оделась, как в старые добрые времена: вся с головы до ног в черном, высокая, хрупкая, с золотыми серьгами в ушах, свисающими до плеч. Невероятно высокие каблуки, на которых, казалось бы, невозможно ходить, но уж эта женщина знает, как на них передвигаться. Она явно набрала вес, но раньше она была настолько худой, что сейчас выглядела нормальным человеком, с округлыми ляжками, бедрами, ягодицами и настоящей грудью. Волосы у нее были пышные, здоровые, почти как шерсть у животных. С челкой, однако, была беда.

— Не вставай, — сказала она, и я послушно осталась на месте, послав ей через стол воздушный поцелуй.

Все же оказалось, что Грета хотела человеческого контакта: она неловко потянулась через стол, чтобы поцеловать в щеку и хоть как-то обнять меня. В итоге ей удалось лишь похлопать меня по плечу, потому что, наклонившись, она опрокинула мой стакан с водой, которая пролилась на стол и мне на колени, и в итоге оказалось, что физический контакт не стоил таких усилий.

— Прости! Пожалуйста, пожалуйста, прости меня! — воскликнула она.

— Да ладно, это всего лишь вода, — ответила я, вытирая воду салфеткой, и вдруг у меня появилось странное ощущение триумфа.

Как будто, что бы ни случилось дальше, я уже выиграла эту обеденную партию или, по крайней мере, она ее проиграла. Не то чтобы эта встреча была соревнованием, вовсе нет. Просто мне хотелось получить преимущество.

Помощник официанта вытер стол, и официантка положила на него меню для Греты.

— Закажи выпить, — посоветовала я. — Немедленно.

Она заказала то же, что и я, и затем, не переводя дыхания, — в ней словно бушевала какая-то влекущая и, похоже, безумная энергия, — выдала истинную причину своего визита.

— Я работаю по контракту. Скучно, но это приносит деньги, а когда работаешь удаленно, выбирать не приходится.

Принесли вино, и мы отказались от заказа.

— Нам нужна минутка, чтобы наверстать упущенное, — пояснила я.

И вот мы, члены одной семьи, принялись наверстывать все, что упустили.

— Думаю, время, когда я занималась интересной, — Грета очертила пальцами кавычки, — работой, позади. Это часть взросления? Когда выбирать не приходится.

Я не знала, что значит быть взрослой. По крайней мере не в ее понимании этого слова. Она ждала ответа.

— Ой, это был не риторический вопрос? Ты в самом деле хочешь знать мое мнение?

Она кивнула.

— Ты занимаешься тем, чем должна, — сказала я.

Официант вернулся, и мы обе мельком взглянули на меню.

— Заказывай, что хочешь. Что-то хорошее. Я угощаю.

Не знаю, почему я это сказала. Я была уверена, что в воздухе витает какая-то пассивная агрессия, но в тот момент никак не могла прислушаться к своим ощущениям или же испытывала смешанные чувства, а еще было слишком шумно, чтобы услышать главное.

— Закажу-ка я салат, — пробормотала она.

— Почему?

— Не знаю.

— Закажи бургер. Нам бургеры, — заявила я официанту.

— Чизбургеры, — поправила она.

— Два чизбургера. И еще вина в течение минуты.

Грета осушила бокал.

— Точнее, еще вина прямо сейчас, — добавила я.

Слева от меня богач долистал газету, сложил ее вдвое и принялся внимательно изучать рейтинговую таблицу на одной из страниц. Справа от меня девушка — у нее размазался макияж на глазах — отодвинулась от мужчины. У нее были гладкие изящные руки, без каких-либо украшений, с чистым французским маникюром. Его руки, сжатые в кулак, казались плотными. Я поискала кольцо у него на пальце и решила, что сейчас из-за этого произойдет что-то неприятное. Но его руки тоже были чистыми.

— Итак, я отправилась на встречу с этими людьми, чтобы узнать, во-первых, хотят ли они сотрудничать на долгосрочной основе и, во-вторых, смогу ли я заставить их платить мне меньше, или как-то иначе, хотя бы в этом году.

Далее последовал рассказ о предельном уровне дохода для участия в программе «Медикейд», обо всех трудностях, с которыми им с Дэвидом пришлось столкнуться с тех пор, как закрылся ее журнал и она потеряла медицинское обеспечение, и о том, как теперь они боялись в буквальном смысле всего. Хотя мы созванивались каждую неделю, обо всем этом я услышала впервые, хотя и была в курсе того, что им приходится нелегко. Я же не идиотка. Но обычно мы просто легкомысленно трепались о том о сем. Я старалась рассмешить их, рассказывала истории о жизни в большом городе. То, что поведала Грета, и беспокоило меня, и навевало скуку. Затем она сказала, мол, хорошо, что те гроши, которые зарабатывает мой брат, он получает из-под полы. Мы обе рассмеялись, она ведь вышла замуж за музыканта и по любви.

Подали еще вина. Я написала сообщение начальнику о том, что до вечера буду работать из дома, на что он ответил: «В последнее время ты только этим и занимаешься». Я уже была готова набрать: «Так же, как вы», но вместо этого написала: «Так же, как остальные». Потом я чуть было не написала: «Ну же, просто возьмите и увольте меня», словно мне до смерти хотелось, чтобы он сказал: «Знаешь, не приходи завтра», но от него пришло сообщение: «Это точно», — и катастрофа была предотвращена. Но мне все равно придется завтра идти на работу, так что же я выиграла?