Время перехода - [66]

Потрясенный юноша навалился на туалетный столик, старательно избегая контакта с возвышавшимся в центре затуманенным стеклом.

– Что бы это могло значить? Может, на самом деле меня здесь нет?

Может, я и не существую вовсе? – Он ощупал грудь и ноги. – Вроде бы настоящий. Вроде бы нахожусь здесь.

– Можа, это значит, что по-настоящему ты еще не проявился, – попытался помочь Мадж. – Можа, до полноты картины чегой-то недостает.

Дьявол, я завсегда думал, что у тебя винтиков не хватает.

– Мадж, мне не до шуток. Я напуган.

– Значица, самое время шутить. Во, давай пока подумаем о чем-нибудь другом. Вряд ли ты растворишься в воздухе. – Он обвел взглядом комнату и наткнулся на кубок. – Спорю на что угодно, что эта щербатая посудина болтает!

Снова взяв кубок, как в прошлый раз, Мадж вертел его так и этак, но не дождался ни слова.

– Ты проиграл, – констатировала Виджи.

– Када споришь сам с собой, милашка, проиграть невозможно, – возразил Мадж и понюхал содержимое кубка. – По запаху – дождевая вода.

Надо думать, с потолка натекло. Жаль, что тут нет чего покрепче.

– У меня от этих потрясений в горле так пересохло, что я не стану привередничать.

Джон-Том взял кубок, мельком заглянул внутрь, чтобы убедиться, что там только вода, и с наслаждением выпил все до дна.

Он уже собирался поставить кубок обратно на столик, когда сосуд наполнился пульсирующим голубым дымом.

– Да будет вам ведомо, я – Единственный Истинный Кубок. Да будет ведомо стоящему предо мною, что я утоляю не только жажду плоти, но и жажду разума.

– Любопытно… – Джон-Том повертел в руках опустевший сосуд. – «Жажда разума». Что бы это могло значить?

Он снова заглянул внутрь и услышал голос во второй раз:

– Остерегайся растения моква.

Голубой дым рассеялся, оставив свежую порцию воды.

– Ну, – сказал Мадж, – «Остерегайся растения моква» – это вам не хухры-мухры!

– Что еще за моква?

Выдр показал колечко из большого и указательного пальцев.

– На нем примерно такие чашечки, полные мошек, а те жутко кусаются, вот так. Мне не нужна говорящая посуда, чтоб узнать это, – с презрением бросил он, – но я хочу пить. Дай-ка мне.

Джон-Том вручил Маджу кубок, и тот опорожнил его одним махом.

– Пусть совет оставляет желать лучшего, но водица недурна!

Кубок снова заговорил.

– Избегай траурного лескара.

– Это меня добило, – скроил рожу Мадж. – Народ, кто-нибудь знает, кто такой траурный лескар?

Виджи и Перестраховщик одновременно покачали головами.

– Эй там, поторопитесь! – подал голос Тейва.

– Минуточку! – ответил Джон-Том и посмотрел на спутников. – Ну так что, никто не знает о траурном лес-каре?

– Впервые слышу, – признался Мадж.

– Ну, как бы то ни было, лучше не попадаться ему на глаза. – Оглядев кубок, Джон-Том поверх него посмотрел на даму. – Виджи, ты?

– Как ни странно, меня охватила внезапная жажда.

Она улыбнулась и взяла кубок.

Глядя, как она прихлебывает, Мадж заметил:

– Ну вот, хоть чтой-то полезное. Ежели эту рюмку-переросток переплавить, будет с четверь фунта золота.

– Мадж, да как ты можешь думать о переплавке столь уникального волшебного изделия только ради денег? – поразился Джон-Том.

– Потому что я во всем вижу деньги, вот почему.

– Представь, что умираешь от жажды посреди безводной пустыни, а этот сосуд может поить вечно!

– Ну да, представь, что я разоряюсь в Поластринду, – не смутился Мадж, – а за счет этого золотого сосуда я смогу пить вечно.

– Джон-Том прав, – укоризненно заметила Виджи. – Волшебные предметы не расплавляют.

Кубок опустел в третий раз. Пока он наполнялся, прозвучал голос:

– Покупай акции IBM за 124.

Джон-Том заморгал. Неужели кубок черпает информацию и в его мире?

Взяв кубок у Виджи, он осторожно сунул его в заплечный мешок.

– Потом решим, что с ним делать, но он наверняка на что-нибудь сгодится. Пошли, пока Тейва не упорхнул без нас.

Они проползли под балкой. Ноздри жеребца затрепетали.

– Чую воду. Я бы выпил.

– Перестраховщик, будь добр, поднеси ему кубок, – вздохнул Джон-Том.

Енот послушно подержал кубок, пока конь пил, а когда укладывал, снова раздался голос:

– Решение проблемы национального долга заключается в…

Остальное заглушили мягкие вещи, лежащие в мешке.

Чужим умом не проживешь, подумал Джон-Том. Уж лучше бы сказал, как добраться до Стрелакат-Просада.

Утром следующего дня взмахи крыльев стали существенно реже; жеребец, сотни миль несший на своей спине четверых друзей, начал сдавать. Если силы неожиданно изменят ему, придется садиться прямо на океан. Далеко ли еще до Чеджиджи?

– Извините, – сказал Тейва, – но что-то мне нехорошо. У вас там случайно не осталось того белого порошка, нет?

– Хоть бы и остался – тебе сейчас нужна пища, а не это. Ты измотан, Тейва, и очередная встряска может тебя доконать. Ты еще можешь лететь?

– Не знаю. – Жеребец то и дело вскидывал опускающуюся голову. – Как-то внезапно устал. Слабею. Теряю высоту, – глотая окончания, признался он, резко провалился на несколько ярдов и начал мучительно тяжело подниматься.

– Смотрите! – Подавшись вперед, Перестраховщик показывал направление. – Там что-то есть или мне померещилось?

В море вдавалась узкая полоска земли; широкий пляж обрамлял зеленый полуостров, будто кайма на старушечьем воротничке. В дальнем конце полуострова пестрели неровные красно-коричневые пятнышки. Дома, оживился Джон-Том. Это легендарный Чеджиджи, иного и быть не может.