Время-память, 1990-2010. Израиль: заметки о людях, книгах, театре - [11]

Но просветительские устремления Р. Нудельмана обозначились не только в популяризации важных научных проблем, но и в его мастерстве переводчика…

1

И еще раз повторим: до середины 90-х годов ивритской литературы как бы вообще не было, потом по какому-то странному недоразумению она считалась едва ли не «провинциальной» и «вторичной». Однако в 2002 году в санкт-петербургском издательстве «Ретро» вышел роман Меира Шалева «Эсав». Всякому хоть немного знакомому с современным литературным процессом стало ясно, что в Израиле появился писатель экстра-класса, уровня Маркеса или Павича, а раз такой писатель есть, значит, есть и традиция, поскольку на пустом месте такие книги не возникают. Роман, написанный Шалевом еще в 1991 году и принесший ему громкую известность, перевели на русский язык Рафаил Нудельман и Алла Фурман.

Тогда же, в 2002-м, вышла удивительная книга М. Шалева «Библия сегодня» (М., «Текст»); написанная человеком нерелигиозным, она трактует библейские события не просто как живую историю, но чрезвычайно актуальную в наши дни. Конечно, некоторые пассажи Шалева могли раздражать и даже вызывать протест у людей верующих, но в искреннем желании разобраться в деталях библейского повествования и огромной эрудиции в области религиоведения отказать писателю невозможно.

И это не удивительно. Отец учил Меира Библии по своему собственному методу: водил мальчика по местам, где происходили всем известные библейские события, и читал соответствующие тексты, как говорится, на местности, часто с наглядной иллюстрацией жизненных реалий многотысячелетней давности. Так однажды они отправились в долину а-Эла, где происходила битва Давида и Голиафа. Отец пригласил молодого человека по имени Эйби Нива, который умел профессионально пользоваться пращой. Это умение он приобрел у местных бедуинов. Урок начался с того, что отец прочел главу о поединке Давида и Голиафа. Далее Эйби нашел в ручье несколько гладких камней, как это сделал Давид, и метнул их один за другим, точно поразив цель. Чтобы показать силу удара, пращник запустил один из камней в металлическую бочку, после чело на ней появилась значительная вмятина. Этот урок дал понять мальчику, насколько точен и логичен текст Библии. В самом деле, именно праща дала возможность Давиду, находясь на значительном расстоянии, одолеть опытного и сильного противника, которого он не смог бы победить ни копьем, ни тем более мечом. Так Меир понял, что праща — это грозное оружие в руках умелого мастера…

«Моя Библия иная, — говорит Меир Шалев. — Написана она не Богом, и ее персонажи отнюдь не святые. Ее населяют мужчины и женщины из плоти и крови с честолюбивыми помыслами, с заветными мечтами, завязывающие любовные романы, затевающие интриги».

В 2010 году в Москве выходит еще один интеллектуальный шедевр Шалева «Впервые в Библии» («Текст», пер. Р. Нудельмана и А. Фурман), рассказывающий о библейских событиях, случившихся в первый раз: первой любви, первой смерти, первом плаче или первом сне. В этом подходе заложен глубокий смысл: ведь первое слово в Библии — «берейшит», что значит «вначале», и сказано оно ни много, ни мало о создании мира и человека.

2

Меир Шалев родился в 1948 году в поселении Нахалаль в семье учителей: мать преподавала литературу, а отец — ТаНаХ (в христианской традиции — Ветхий Завет). И то, и другое очень пригодилось ему в жизни. Будущий писатель изучал психологию в Иерусалимском университете, работал редактором и ведущим программ на израильском телевидении и радио, вел колонки в популярных изданиях. В 1988-м он издает свою первую большую книгу «Русский роман», в 1991-м выходит «Эсав», в 1994-м — «Как несколько дней», роман, изданный на русском языке в Израиле десятью годами позже.

В 2005 году знакомство российских читателей с Шалевом продолжилось: в издательстве «Текст» вышел в свет роман «В доме своем в пустыне…», нисколько не испортивший впечатление от первой встречи с мастером. И снова — в переводе Р. Нудельмана и А. Фурман.

Меир Шалев побывал в Москве в 2006 году. Это был не первый и не последний его визит в российскую столицу. Но тогда состоялась его встреча с читателями в ОГИ, которую вела Людмила Улицкая. В тот вечер я фиксировал на диктофон ответы Шалева, касающиеся разных проблем языковой культуры, литературного творчества и некоторых обстоятельств личной жизни писателя.

Вот они…

Из детства

Моя бабушка жила в деревне, а родители в Иерусалиме. Каждый раз из деревни в Иерусалим приезжал большой грузовик с молоком. Мама договаривалась, чтобы меня отвозили на этом грузовике к бабушке. Бабушка встречала меня в воротах дома и, держа сильной русской рукой, с тяжелым русским акцентом говорила: «Что они с тобой сделали? Ты ужасно выглядишь, неужели в Иерусалиме нет еды?» После чего она, впихивала мне в рот ложку сливок своих коров со словами: «Ну, вот теперь ты выглядишь значительно лучше».

Семья и политика

Сегодня в Израиле слова «правый» и «левый» не имеют отношения к демократии. Они характеризуют только взгляды на политическую ситуацию на Ближнем Востоке. Если человек считается левым, как я, то это значит, что он готов пойти на компромисс с палестинцами по вопросам территорий. Если человек считает себя правым, как мой отец, он… не всегда готов к таким компромиссам. У нас с ним есть и еще одно отличие: он писал политические стихи — произведения на злободневные темы. Я же не использую свои романы для утверждения каких-либо политических истин. Для этого существуют газеты, а романы пишут не для этого. Но я хочу подчеркнуть: несмотря на идеологические разногласия, мы все равно чувствуем себя родными людьми, мы — одна семья. Мы оба писатели, и это ощущение писательской семьи гораздо важнее, чем политические споры; в моей семье есть и другие писатели. И родство, которое передается через писательство, — использование одних и тех же слов для создания книг, — для нас очень важно…