Время орка - [29]

«Семьдесят шагов, — мучительно подумал Эдуард, — как же далеко!»

Не сбавляя скорости, колонну каторжан начали загонять в воду. Плескаясь, гудя и пофыркивая, грязные измученные люди радовались этому редкому удовольствию почти как дети. Одни невольники стягивали свои жалкие лохмотья, бросая их тут же, у проруби, другие не утруждали себя этим и купались прямо в одежде. Вскоре настала очередь и Ярви с Эдуардом. Раздеваться они не стали, да и снимать им было особо нечего. Самодельные безрукавки из мешков, подпоясанные кусками верёвки и изношенные до дыр набедренные повязки вряд ли смогут утянуть их на дно, когда намокнут.

Вода оказалась, как всегда, прохладной, но не настолько, чтобы человек мог быстро замёрзнуть в ней. Если учесть, что вокруг лёд и покрытые снегами горные вершины, её можно было бы даже назвать тёплой.

Ярви кивнул Эдуарду плыть в середину проруби, туда, где охранникам сложнее будет дотянуться до них баграми. Юноша последовал за вором, невольно подумав, что это последняя возможность повернуть назад, отменить всё. В конце концов, не потянет же Ярви его насильно…

— Готов? — негромко спросил Трёхпалый, когда они оказались в центре проруби.

«Как, Солис тебя побери, к этому можно быть готовым?» — панически подумал Эдуард, и ему захотелось закричать. Впереди их ждала неизвестность и, скорее всего, не слишком приятная смерть.

Собрав в кулак остатки воли, Эдуард укрепил её при помощи клокотавшего в нём уже долгое время гнева. Нет, он больше не вернётся в эту темноту, где шёпот множества голосов медленно сводит его с ума, больше не позволит хоронить себя заживо.

Он кивнул, и рука Ярви легла ему на плечо. Их глаза встретились. Эдуард успел подумать, что в это мгновение взгляд обычно развязного каторжанина стал необычайно серьёзен и твёрд. Синхронно они сделали несколько предельно глубоких вдохов и, задержав дыхание, одновременно нырнули.

Звуки исчезли. Первые несколько мгновений перед глазами в облаках пузырей барахталось множество ног, но они быстро остались позади. Эдуард ждал, что сейчас он почувствует, как его безжалостно цепляет острое жало багра, как увлекает его обратно, на поверхность, словно раненую рыбу. Но… этого не произошло.

Эдуард думал, что подо льдом они попадут в царство тьмы и вынуждены будут пробираться навстречу своей гибели вслепую, однако он ошибался. Недра озера раскинулись перед ныряльщиками волшебным миром, освещённым прекрасным мертвенно-синим сиянием, пробивающимся через твёрдый панцирь льдистой поверхности.

Показав куда-то рукой, Ярви, который чувствовал себя в воде гораздо увереннее, увлёк Эдуарда за собой. Они старались двигаться абсолютно синхронно, но направлялись не к большой воде, а немного в сторону, туда, где по прикидкам обоих находилось основание того самого скального островка.

После того как Ярви поведал своему сокамернику план побега, не было дня, чтобы Эдуард не усомнился в этих сведениях. Прежний напарник Трёхпалого, больной старик, стоявший одной ногой в могиле, открыл ему секрет: будто бы под скалой, торчащей из озера подле купального места, был подводный грот, внутри которого можно найти пещеру, своего рода воздушный мешок. Самому старику о том якобы рассказал один военный преступник, что делил с ним штрек до Ярви. Впрочем, о преступнике этом давно ходила молва по всей каторге, ведь это был единственный «ныряльщик», тело которого охранники так и не нашли.

История о единственном удачном побеге вселяла в Эдуарда уверенность, но, в то же время, ничто не могло подтвердить правдивость слов старого заключённого. Быть может, ум старика отказался ему служить? Пресловутый беглец мог просто-напросто утонуть, как и остальные. Однако Ярви уверял, что грот существует, причём делал это так настойчиво, будто видел его своими глазами. В конце концов Эдуард не устоял перед его энтузиазмом, и начались их тренировки.

Сам Ярви утверждал, что прекрасно плавает, в чём его напарник ни капли не сомневался, ведь вор был южанином, уроженцем побережья Поперечного моря, а там люди учились плавать раньше, чем ходить. Выросший среди бескрайних полей и степей Простора, Эдуард тоже умел плавать, но ему стоило поработать над дыханием. Кроме того, цепь, которой их непременно скуют, выводя наружу, требовала от беглецов абсолютной слаженности движений, когда те окажутся под водой.

У них была одна попытка… и наказанием за ошибку стала бы гибель.

Над головой простирался лёд. Эдуард слышал, как он глухо потрескивает под ногами людей, как их крики доносятся сверху, превращаясь в далёкие неразборчивые отголоски, словно долетавшие из другого мира.

Как только прорубь осталась позади, вода стала гораздо прозрачнее. Впереди показалась тёмная громадина скалы, уходящей в каменистое дно. Первые предательские спазмы в груди Эдуарда начались, когда беглецы достигли этой угрюмой каменной стены.

Ничего. Ни пещеры, ни трещины, ни какого бы то ни было намёка на отверстие.

Лёгкие Эдуарда начинали гореть огнём, в то время как сам юноша отчаянно пытался сдержать нарастающую панику. Ярви указал рукой в сторону, и беглецы попытались обогнуть огромную колонну, словно подпиравшую ледяной свод. Всё, что они видели перед собой, — неровная поверхность неумолимого камня, тронутого кое-где водорослями.