Время оборотней - [2]

Несмотря на лютый мороз, сковавший суставы замерзающего альпиниста, и убийственный недостаток кислорода, жизнь еще теплилась в нем. Еле-еле, но теп лилась. Очнулся Алексей оттого, что почувствовал, как что-то сильно давит ему в бок. Разлепив заледеневшие веки, он нащупал под собой какую-то железяку – это был вентиль присыпанного снегом кислородного баллона производства Made in USSR, невесть сколько здесь пролежавший, и, скорее всего, баллон был пустым. Хотя Алексей и планировал бескислородное восхождение, по совету друзей-альпинистов он на аварийный случай взял с собой кислородную маску с редуктором. Склоны Эвереста усеяны всяким альпинистским мусором, в том числе и отработанными кислородными баллонами, и если в них осталось хоть немного кислорода, ими еще можно воспользоваться.

Негнущимися от мороза пальцами ему удалось подсоединить редуктор к выкопанному им из снега баллону – манометр показал давление всего 20 атмосфер, при норме 240. Поставив расход кислорода на максимум, он начал жадно дышать. После такой интенсивной кислородной вентиляции кровь побежала по застывшим жилам чуть быстрее, и затуманенное гипоксией сознание понемногу стало проясняться. Вспомнив, что находится под самой вершиной, Алексей отчетливо осознал, что надолго ему кислорода не хватит, а значит, его шансы спуститься с «крыши мира» весьма призрачны. Но сдаваться без боя было не в его характере.

Собрав всю свою волю в кулак, он заставил себя подняться и, мысленно приказав себе: «Бороться, искать, найти и не сдаваться!», начал медленно спускаться по снежному склону, с трудом переставляя ноги в тяжелых двойных вибрамах. Безжалостный ветер, дующий ему в спину, теперь был на его стороне, но по мере падения давления в баллоне убывали и силы. Когда стрелка манометра упала до нуля, Алексей сдернул с лица бесполезную уже кислородную маску и неуверенно сделал несколько шагов – без кислородного допинга смертельно уставшее тело отказывалось слушаться его. Не удержавшись на ногах, он упал на крутом фирне [1] и тут же заскользил вниз, тщетно пытаясь зарубиться – клюв ледоруба лишь бороздил скованный ночным морозом снег, и Алексея неумолимо несло по ледово-снежному кулуару в пропасть. Когда до обрыва оставались считанные метры, ледоруб вдруг зацепился за какие-то стропы, что спасло обессиленного запредельной высотой альпиниста от срыва в разверзнувшуюся под его ногами двухкилометровую пропасть.

Прилив адреналина заметно взбодрил и придал сил. Вогнав ледоруб поглубже в снег, Алексей осмотрелся и увидел выше по склону вмерзший в лед труп, от которого тянулись стропы присыпанного снегом параплана. За время службы в ВДВ гвардии капитан Давыдов совершил более сотни прыжков с Д-5[2] и со спортивным «крылом»[3], но летать на параплане ему не доводилось. Внешне параплан похож на парашют типа «крыло», разница между ними в том, что парашют предназначен для прыжка с самолета, а на параплане стартуют с горы или холма и планируют на нем, как на дельтаплане.

«Если мне повезет больше, чем этому бедолаге, – подумал Алексей, снимая с разбившегося парапланериста специальную подвеску, – я спасен!»

В истории покорения Эвереста уже был случай, когда француз, стартовавший на параплане прямо с вершины, минут через десять благополучно приземлился в базовом лагере. Повторить этот уникальный полет сейчас предстояло Алексею, только бы параплан был в порядке.

В предчувствии фантастически быстрого спасения у него открылось второе дыхание. Затянув покрепче на себе ремни подвески, он стал освобождать купол от снега. Параплан, пролежавший здесь неизвестно сколько лет, превратился в ветхий кусок выгоревшей от солнца материи, и в иной ситуации Алексей не решился бы на нем прыгать, но сейчас выбирать не приходилось – если он не хочет замерзнуть на Эвересте, надо рисковать.

Как назло, резкий боковой ветер не давал разложить на склоне купол. Алексей, чувствуя, что с каждой минутой силы покидают его, расправил стропы, покрепче сжал клеванты[4] и ринулся с обрыва в чернеющую бездну. Первые секунды он просто камнем летел вниз, пока крыло полностью не раскрылось и параплан не вышел из крутого пике.

Резкий сброс высоты подействовал на Алексея отрезвляюще. Быстро освоившись с управлением парапланом, он придержал клеванты строп управления – горизонтальная скорость купола при этом сразу упала, и стал присматривать место для посадки. В идеале хорошо было бы приземлиться в передовом высотном лагере, из которого он вышел на восхождение, и где его на высоте шести с половиной тысяч метров ожидала очаровательная журналистка Инна Белкина, которая была с ним в Гималаях с самого начала экспедиции.

Инна, получив по радиостанции от Алексея сообщение: «Я был на вершине. На этом все, ставлю точку. СК», после чего радиосвязь оборвалась, в эту ночь не сомкнула глаз. Она знала, что подвигло Алексея на это смертельно опасное восхождение, поэтому понимала, что он планировал только подъем на Эверест, не заботясь о том, хватит ли ему сил на спуск. Такой своеобразный приговор он вынес себе из-за гибели жены.

В тот день он собирался ехать на своей старенькой «Ниве» на пресс-конференцию, на которой хотел предать гласности собранные им материалы о преступной деятельности мафиозного клана, но Ольга попросила у него машину съездить в гости к институтской подруге, и он дал ей ключи от «Нивы». Алексей не мог предположить, что ночью под днище его машины бандиты подложат тротиловую шашку, но считал себя виновным в том, что его жена погибла вместо него…