— Неужели все так плохо? — поинтересовалась я.
Она мельком взглянула на меня.
— Да нет, конечно, неплохо. Но придется, вероятно, нанимать еще одного официанта на утреннюю смену, а доходы наши не так чтобы уж очень высоки. Скажи мне, когда найдешь мужа-миллионера, пусть проспонсирует наше кафе.
— Устройте какую-нибудь рекламную акцию.
— Устройте! — сердито предложила мне Владилена. — Дай денег и устрою! Свободных нет.
— Вам нужно что-нибудь не дорогостоящее, но действенное, — задумчиво сказала я, обводя глазами зал.
— Варвара, ты не хочешь вернуться к работе? — предложила мне хозяйка.
— Да-да, конечно, — протянула я.
— Сделай мне кофе, Анатолий. — Мишка спускался со сцены.
— Вот. — я щелкнула пальцами в Мишкину сторону. Он с интересом посмотрел на меня. — Вот кто вам может помочь.
— И как же? — не отрываясь от записей, поинтересовалась Владилена.
— Да Мишка просто находка! Он прекрасно умеет подделывать голоса известных джазовых исполнителей! Он же просто король джаза! Если все будут знать об этом, все будут приходить слушать местную знаменитость! И можно устроить что-то вроде «стола заказов». Каждый может заказать определенную джазовую песню определенного джазового исполнителя! Вы понимаете — да сюда стечется вся интеллигенция.
— Таковая еще осталась в этом городе? — отхлебывая кофе, проговорил Мишка. Но я смотрела на Владилену, которая, словно заслушавшись, оторвала голову от расчетов.
— Послушать живую музыку, и не просто непонятно что и непонятно как исполненное, а исполненное прекрасно, практически в оригинале. Не знаю, как это его еще не «сцапали» с таким талантом? — все больше убеждаясь, говорила я. — Надо устроить это быстрее, иначе каждый захочет устроить у себя что-то вроде этого!
Мишка, кажется, обалдел от собственной значимости.
— Знаешь, — покусывая карандаш, обратилась ко мне Владилена. — А ведь в этой идее что-то есть!
— Идея супер! — поддержал Анатолий. — Лучшая бесплатная рекламная акция в данном случае.
— Если все выйдет, мои услуги подорожают, — лукаво отметил Мишка.
— Если все выйдет, подлый трус, я сама заплачу тебе вдвое больше! — загорелась хозяйка. Она повернулась ко мне. — Надеюсь, за идею ты с меня денег не снимаешь?
— Первая услуга в подарок, — широко улыбнулась я. — а вообще обращайтесь. Друзьям — скидки!
Мы бились над этим танцем уже два часа.
— Все! Баста! Я больше не могу… — Максим сел прямо на пыльную сцену, вытянул ноги.
— Ты даже не стараешься, а этот танец — один из важнейших.
— Послушать тебя — так у тебя все важнейшие!
— Послушать тебя — так это будто все мне одной надо! — я спрыгнула со сцены и села в кресло, мрачно уставившись в потолок.
Чем дальше шел август, тем больше у меня складывалось впечатление, что этот зал — мой дом родной. Сегодня я задержалась на 2 часа после репетиции, а уходить мы, видимо, еще не собирались, судя, хотя бы, по тому, что Максим выполняет слабо даже самые простые движения.
— А я вот считаю, что невозможно научить танцевать того, кто не рожден танцевать! Я никогда не танцевал прежде и меня поздно учить! — тон Максима — вальяжный и беззаботный — еще больше вывел меня из себя.
— Ты издеваешься? К чему ты ведешь этот разговор: танец поставить все равно придется!
— И самое главное, что танцевать мы будем только вдвоем: только ты… и я… — кажется Максим действительно издевался.
Я вскочила с кресла, пнула беззащитную сцену, взвыла от боли, и взлетела на сцену, резко затормозив перед валяющимся Максимом.
— Я всю ночь придумывала вчера этот танец, у нашего режиссера, кажется, началась допремьерная истерия, и он требует уже готовый танцевальный материал, и при этом никто ничего не хочет учить! Всем так нравится говорить, какие они неумехи и сваливать ответственность на меня! Я вообще не нанималась быть хореографом! К черту эти танцы, к черту спектакль, к черту студию!
Я выдохлась. Накричавшись, поняла, что стало легче. Хотя не до конца.
Максим, вставший во время моего монолога, протянул руки и решительно потряс меня за плечи.
Я остолбенела.
— Трубецкая, тебе надо немного расслабиться.
— Я слышу это от тебя?
— Как ни странно, да, — он резко отвернулся, и, покопавшись в дисках, выбрал один и поставил в музыкальный центр. Полилось танго — не мое любимое, правда, но все же…
Вернулся Максим еще быстрее, схватил меня за руку, подтянул к себе. Крутанул вокруг своей оси и прогнул до пола. Я засмеялась. Он сделал мне страшные глаза, а затем начал…
Двигаясь плавно, как настоящий танцор — ни чета его жалким попыткам до этого — он направлял меня, вел, прогибал, крутил, поддерживал, повторяя все мои движения (а может быть, это я повторяла его?).
Впервые после того, как бросила танцы, я действительно наслаждалась танцем, я действительно ощущала, что это такое.
Казалось, ему не нужно было прилагать малейших усилий, казалось, он ни секунды не раздумывал над следующим движением, казалось, он «растворялся» в танце….
И все же, я остановилась первой.
Глубоко вздохнула, продолжая слушать звучащую мелодию, встретилась взглядом с Максимом, и сказала, прогоняя паузу:
— А говорил, танцевать не учился.
— Так я и не учился, — садясь на сцену, просто ответил он, — это у меня тетка — бывшая чемпионка по бальным танцам — как-то показывала мне пару движений.
