Время не ждёт - [34]

Не договорившись с Игнатьевым и порвав отношения с пропагандистом-большевиком Сергеевым, Володя в тот же день решил готовить убийство царя единолично. Но осуществить этот замысел одному оказалось не под силу ввиду усиленной охраны. Тогда Володя начал уговаривать близкого своего приятеля-конвойца — осетина Ратимова, обещав ему в случае удачи скрыть его от властей и дать большое вознаграждение. Ратимов «согласился» с Наумовым и доложил о его замысле офицеру конвоя. Офицер приказал Ратимову поддерживать связь с Наумовым, с тем чтобы узнать детали его плана и выведать — нет ли сообщников. Конвоец выполнил приказание офицера. Наумов поверил в искренность конвойца и назначил время и место для передачи ему свертка — бомбы. В момент передачи Наумов и был схвачен. Следствие по его делу затянулось.

Суд над Володей

Над лугами медленно тает голубоватое зарево утра, проясняются лазоревые дали, ветерок доносит аромат ромашки, запевают птицы, пробуждается жизнь. Отталкиваясь лопастями весел от воды, тихо плывет лодка, пересекая реку Разлив. Теплое воскресное утро манит людей в лес. «Петр» и «Магда» везут с собой самовар, гитару и завтрак. В другом месте реку пересекает вторая лодка. Из нее высаживаются Поваляев и Игнатьев. Пассажиры двух лодок берут с собой посуду, завтрак и гитару и в разных местах скрываются в лесу. На большом отдалении от реки они сходятся. «Петр» развертывает лист бумаги с начерченными на нем концентрическими кругами и схематическим изображением головы жандарма в форменной мерлушковой шапке.

— Стрельба с расстояния в сорок шагов, — говорит он.— Бросайте самовар и гитару!

Участник Обуховской обороны, «Петр» переправлял через германскую границу револьверы, — не раз бывал в вооруженных столкновениях с полицией и хорошо знал огнестрельное оружие. Второй год он обучает стрельбе сестрорецких рабочих, выезжая с ними тайно в лес труппами по два, по три человека. Особенно настойчиво учит он «Магду», которая, не обнаруживая большого таланта в этом деле, дает повод к шуткам.

— Да что же это у вас, Мария Леонтьевна, мушка вздрагивает? Держите ниже дуло, ниже, чтобы «окаянный» уперся подбородком на самый кончик мушки.

Раздается выстрел, рассеивается синий дымок. Поваляев бежит к мишени и, смеясь, кричит оттуда:

— «Магда» пробила край уха «жандарма».

— Три с минусом, — оценивает «Петр».

Она стреляет более десяти раз, попадая в шапку, воротник, подбородок, наконец, в лоб «жандарма».

— Четыре с плюсом!

На позиции — Игнатьев. С ним учителю легче. Полтора года назад Игнатьев не очень успевал в меткости, но он быстро овладел искусством стрельбы. Тремя выстрелами он ставит три точки: на щеке, на лбу и на зубах «жандарма». «Петр» награждает его высшей отметкой — пять. На линию огня выходит Поваляев. Лес оглашается эхом выстрелов. Мишень покрывается черными точками, и издали кажется, будто изображение жандарма засижено крупными мухами. Наконец, целится, прищурив левый глаз, сам «Петр». Он стоит, вытянувшись во весь свой высокий рост, чуть расставив ноги, заложив за спину левую руку. «Петр» делает подряд семь выстрелов без корректировки. Семь точек возникают в треугольнике носа и глаз «жандарма».

— Много бы вы, «Петр», побили черносотенной сволочи, случись у нас большая драчка. Прямо талант пропадает, — с сожалением говорит Поваляев и добавляет раздумчиво: — А крепко задираются, подлые. На Васильевском острове недавно — слыхали? — разгромили квартиры дружинников. Недавно там убили двоих наших, и наши, говорят, в долгу тоже не остались... Может, и случится скоро большая драчка-то?

— Нет, друг мой, видимо еще не так скоро, — отвечает «Петр».

После занятий стрелки забирают свой холодный самовар, гитару и врозь направляются к реке. Игнатьев шагает за «Петром», перекинув через плечо гитару на голубой шелковой ленте. Вдруг «Магда» оглядывается и замечает, что спутник их сильно отстал. Он стоит на четвереньках с гитарой на спине и что-то рассматривает в земле.

— Что это вы там потеряли? — кричит «Петр».

— Жука какого-нибудь нашел, — отзывается «Магда». — Бедный, революция оторвала его от букашек. Пускай немного повозится, соскучился он по ним.

Через несколько минут Игнатьев догоняет их и начинает рассказывать о любопытном виде насекомых, промышляющих воровством яичек из чужих гнезд. До самого Сестрорецка он посвящал их в удивительные тайны жизни букашек.

— Вот что, дорогой «Григорий Иванович», — перебивает его «Петр», равнодушный к жизни насекомых, — мы пока остаемся здесь и вам советуем сделать то же самое.

— Нет, я поеду в Териоки, а завтра буду в Петербурге, — отвечает Игнатьев, прощаясь.

Александр поехал в Петербург через день, рано утром. Первое, что бросилось ему в глаза на улицах, — это люди, жадно читающие на ходу «Русские ведомости». Навстречу бежал мальчик-газетчик, громко выкрикивавший:

— Сын дворцового почтмейстера хотел убить государя!" Начался процесс по делу Наумова, Никитенко, Синявского! Опубликовано обвинительное заключение!..

Игнатьев кинулся к юноше, налетел на зеленщика, чуть не сбил с ног полную даму, но газету купить так и не сумел. На продавца газет наскочил городовой и отнял у него нераспроданную пачку «Русских ведомостей». Налетели казаки и устроили облаву на тех, кто успел приобрести газету. Они вырывали ее из рук людей, не щадя даже и почтенных господ чиновников, бесцеремонно запускали руки в их боковые карманы. Запоздалая конфискация тиража «Русских ведомостей» вызвала невиданную сенсацию вокруг процесса Наумова. Следствие по делу Наумова длилось около пяти месяцев. Военный суд заседал при закрытых дверях, но судьи «под строгим секретом» делились с женами, жены с подругами, и весь город знал о ходе процесса.