Время мечтать [повесть и рассказы] - [53]

Нападение произошло столь неожиданно, что Никита не успел донести до рта последнюю ложку и выплеснул её содержимое себе на колени.

— Твою мать! — ожесточённо прошипел он, нашаривая в траве свою старую двустволку и лихорадочно вспоминая, какие патроны в стволах. По всему выходило, что там мелкая дробь и Никита добавил к сказанному ещё пару выражений, несравнимо крепче. Около десятка серых теней широким полукругом кинулись на поляну, не издав при этом ни звука. Лишь в темноте, словно светляки, злобно мерцали светящиеся пары глаз, да слышалось сиплое дыхание рвущихся вперёд хищников. Всё это больше походило на хорошо спланированную атаку людей, нежели на обычное нападение стаи волков, но сейчас об этом раздумывать было некогда. Спеша освободить ружьё от бесполезной дроби Никита выпалил из обоих стволов в ближайшего хищника и тут же переломил стволы, выбрасывая отработанные гильзы. Раздался пронзительный визг, а за ним протяжный вой — видимо, дробь угодила в морду волка. Убить его она не могла, но причинила сильную боль и, по крайней мере, один хищник выбыл из игры, катаясь по траве и царапая морду передними лапами. А вот другие были уже слишком близко. Никита судорожно вытянул из патронташа один патрон, потянулся за вторым… И в это мгновение разверзся ад!

Два мощных, крупнокалиберных карабина стреляли так быстро, что выстрелы сливались в одну бесконечно-длинную пулемётную очередь. Языки пламени, вырывавшиеся из стволов освещали поляну получше любого костра и, насколько мог судить опешивший Никита, ни одна пуля не прошла мимо цели. И что это были за пули! Мощных, тяжёлых хищников подбрасывало в воздух и отшвыривало назад словно кучи старых тряпок. Когда последний волк с надсадным хрипом рухнул в траву стрельба прекратилась, а Никита так и остался сидеть с открытым ртом и ненужными патронами в руках. Оба часовых не сделали даже попытки сдвинуться с места; они деловито и безо всяких эмоций заряжали свои карабины, словно ничего и не случилось.

— Да что здесь происходит-то?! — недоумённо пробормотал Никита, подымаясь с колен и, поскольку никто не обратил на него внимания, заорал.

— Я к вам обращаюсь, из конца то в конец! Истуканы хреновы! Что здесь происходит?!

Выглядел он весьма живописно. Выпрямившись во весь свой, почти двухметровый рост и потрясая незаряженным ружьём, на постороннего наблюдателя он произвёл бы неизгладимое впечатление. Длинные, русые волосы растрепались на ветру, глаза, и без того то немаленькие, сейчас и вовсе заняли пол лица, рот приоткрылся, готовый высыпать на любого, кто нашёлся бы рядом, изрядную порцию ругательств.

Он не заметил, как сзади к нему подошла совершенно спокойная и уверенная в себе женщина.

— Что вы кричите? Вы что, волков никогда не видели?

— Я? Это я то не видел волков? Да я рядом с ними всю жизнь прожил, поэтому и говорю — не ведут себя так волки! Не было у них никакой причины на нас нападать. Им же сейчас потомство выкармливать не надо, а себя то они по любому прокормят.

— Но они напали — значит причина была. Успокойтесь, всё уже закончилось.

Никита криво усмехнулся, зарядил ружьё и опустился на своё брёвнышко, не выпуская оружие из рук.

— Закончилось… Это и начинаться не должно было. Не знаю теперь, чего уже и ждать, всё с ног на голову перевернулось. Может, хоть вы объясните, что здесь происходит?

Женщина уже возвращалась к своему спальному мешку, но на вопрос ответить соизволила.

— А я не знаю. Мы сюда за этим и приехали — разобраться. Вот вместе и разберёмся. А сейчас ложитесь спать и, опустите бога ради, своё ружьишко. Сами видите, здесь есть кому меня защищать. Спокойной ночи.

Как будто в тебе дело — с досадой подумал Никита, заворачиваясь в бушлат и укладываясь возле костра. — Нужна ты мне, защищать тебя! Тут о себе бы позаботиться, только поворачиваться успевай. Но какое самомнение, а? Сожрали бы уж тебя скорее, а то дома огурцы поливать некому.

За четыре прошедших дня они прошли весьма изрядное расстояние, один он столько никогда не отмахивал. Распределял силы на весь маршрут. Это была первая ночь, когда возникла очень даже реальная угроза их жизни и Никита поневоле вспомнил, что впереди ещё низина, кишащая змеями. Там и в обычное лето ходить было небезопасно, а уж в такую то жару гады ползучие должны были со всей округи собраться в это, более менее влажное место. Обходить — неделя уйдёт, а министерские спешат, очень спешат… И пойдут напрямую, будь они трижды неладны. Мысли Никиты начали путаться. Он никогда бы не поверил, что сможет уснуть после такой нервной встряски, однако организм имел на этот счёт своё, особое мнение и вскоре Никита уже почивал сном младенца, свернувшись колечком возле затухающего костра и так и не выпустив из рук своё ружьё.

* * *

Каждый шаг давался Никите с огромным трудом. Было ещё раннее утро, стоянку они покинули каких-то полчаса назад и до такой степени устать он никак не мог. Оглянувшись на бредущую за ним женщину Никита обнаружил, что дорога давалась ей ничуть не легче. Обильные капли пота стекали по её лицу, она прикусила нижнюю губу, смотрела себе под ноги и всем телом наклонилась вперёд, словно шла по горло в воде и расталкивала её. Лишь два её спутника шагали как обычно размеренно, шли с одинаковой скоростью по любой местности, словно и не уставали вовсе. Казалось, не останови их, они так и будут идти, пока земля под ногами не кончится. Впрочем, казалось Никите, что и тогда они не остановятся.