Время мечтать [повесть и рассказы] - [43]

— Что вам ещё нужно от меня? Вы же видите, что я дерьмо, ещё немного и я передумаю, выклянчу у вас награду и она мне потом поперёк брюха всю жизнь колом стоять будет, не разогнуться. Я один раз уже пытался покончить с собой! Не толкайте меня обратно на тот мост! Я дурак, дурак, дурак — вот и вся причина! Сделайте поскорее то, о чём я прошу! Пока, блин, не передумал…

Несколько мгновений тишины показались Клопу целым очередным миром, который тоже надо пройти, целой вечностью. И всю эту вечность он давил в себе желание вскочить и всё исправить, схватить своё, честно оплаченное мучениями, болью, страхом… Не делиться ни с кем!

Он один знал, чего ему стоила эта вечность.

— Вы сделали свой выбор. Ваше желание будет исполнено немедленно. Теперь можете идти, больше у нас друг перед другом нет никаких обязательств.

Голос исчез и Клоп знал, что никогда не услышит его больше. И вместе с ним исчезла последняя, призрачная уже, надежда Клопа. Всё-таки, где-то в потаённом уголочке сознания билась мыслишка, что ТАК всё закончиться не может. Что помогут Егору эти чёртовы Повелители, и ему малую кроху предложат. Ему хватило бы крохи этой, и взять уже было бы не стыдно. Тьфу ты, слово-то какое вспомнил, господи! Но ведь в любой умной книжке за бесплатное благородство плата малая всё-таки полагалась… Что-то там, от сильных мира сего перепадало великодушно за бескорыстие… Какая-то корысть невеликая…

Однако, осталась ему лишь голубая, светящаяся полоска и в конце неё начинался новый мир.

Его родной мир. В котором он не был счастлив ни минуты, который без жалости сбросил его в подвал, в котором лучшим местом для Клопа оказалась помойка и который даже имени его лишил, оставив лишь презрительную кличку.

Он сам его только что выбрал.

Клоп встал и медленно пошёл к слабо светящейся двери. Он отлично знал, что ждёт его за этой дверью — мир, в котором всё придётся начинать сначала.

А может быть, всё-таки, не с самого начала? Ведь он прошёл дорогой своей мечты, от начала и до конца. Хоть и не было её, мечты, но ведь дорога-то была! Ведь для чего-то это было нужно?

Может быть, просто дорога ещё не закончилась?

СПАСАТЕЛЬ

Денисыч очумело шарахался в адском дыму, то и дело натыкаясь на стены и запинаясь о раскиданную, плетёную мебель. Хорошо, хоть лёгкая, иначе давно уже ноги бы переломал. Мелькнула идиотская мысль: в комнатах эти люди сидят на драных циновках, а коридор полон стульев. На фига? Навстречу ему из дыма вынырнула массивная, человеческая фигура, прижимавшая к груди очередное крохотное, истошно вопящее тельце.

— Всё, русский, это последний! Сматываемся отсюда!

— Понял, понял…

Он развернулся и, почти уткнувшись в спину своего неожиданного напарника, вывалился из здания в клубах удушливого дыма, кашляя и отплёвываясь. С десяток чумазых ребятишек таращились на него испуганными глазёнками и, слава богу, молчали. От их бесконечного визга, ну и от дыма тоже, у Денисыча уже раскалывалась голова. Он опустился в рыжую пыль рядом с таким же закопчённым, задыхающимся мужчиной в шикарном, недавно ещё белом, костюме, превратившемся в жалкую, замызганную тряпку. Сняв с пояса фляжку, Денисыч сделал щедрый глоток, тут же поняв, что смачивать обожжённое горло коньяком — не лучшая идея. Далеко не лучшая.

— Глотнуть не желаешь?

— Я по-русски только разговариваю хорошо… Пью плохо.

— Была бы честь предложена.

На этого человека Денисыч охотился два года. Удача улыбнулась именно сегодня, когда и надежды-то уже не оставалось. За каким чёртом резидента разведки в этом регионе лично понесло в селение, затерянное посреди песков, так и осталось для Денисыча загадкой, но он успел поднять свою группу, приехать загодя к кучке убогих домиков и взять их под свой контроль. Его ребята, переодетые в бедуинское рваньё с привычными автоматами Калашникова в руках, удачно вписывались в местный пейзаж, где человека с автоматом встретить было куда как легче, нежели человека с книгой. Местные жители таскались где-то в пустыне, зарабатывая на хлеб насущный неведомым способом, а все ребятишки занимались в школе — ветхом сарае посреди селения. Что они там изучали, Денисыч уверенно сказать не мог, но не удивился бы, найдя на стене плакат с устройством снайперской винтовки. Местный колорит.

Загорелась эта хибара как-то сразу, весело и дымно; посыпался из окон горох детишек из тех, что постарше; взвыли недобрыми голосами те, что до окон дотянуться не могли. Денисыч кинулся к дверному проёму, завешенному цветастой циновкой, сорвал её, чтобы не мешала и нырнул в коридор, затянутый удушливым, вонючим дымом. Никогда бы не подумал, что верблюжий навоз, перемешанный с глиной, может так хорошо гореть. Правда, вонь была соответствующая, тут уж удивляться не приходилось. Схватив под мышки пару вопящих, крохотных тел, он бросился назад, потому что выбрасывать их в окно было страшновато — уж очень малы, да и не ловит там никто. Столкнувшись в коридоре с мужчиной, явно не арабской внешности, он не сразу понял, что это и есть объект его охоты, а когда понял — некогда было его вязать. Они ещё несколько раз молча сталкивались, так и не перекинувшись даже словом, пока не вытащили всех. И вот теперь главный его вражина сидел, привалившись спиной к засохшему, корявому деревцу и выплёвывал из лёгких, застрявший там, вонючий дым. Денисыч усмехнулся. Вот она, вторая звёздочка на погон, или даже на грудь, если в штабе не зажмут. Сосредоточие всех тайн и секретов разведки потенциального противника в этом регионе. Вражина. Мужчина усмехнулся в ответ.