Время Мечтаний - [5]

Уэстбрук принес с собой сверток, упакованный в оберточную бумагу и перевязанный шпагатом.

– Вот, смотри, – приговаривал он, разворачивая пакет. – Я привез это тебе. Мне подумалось, что тебе понравится новая одежда. Мы так одеваемся у нас в Меринде. Мама рассказывала тебе когда-либо о Меринде, моей овцеферме?

Не дождавшись ответа мальчика, Хью Уэстбрук встал и объяснил Джоанне:

– Я купил это в Мельбурне. – Он развернул куртку, и внутри оказались башмачки и шапка. – В письме не говорилось точно, какие вещи могут быть нужны, но пока пойдут и эти, а потом я куплю, что потребуется. Вот, давай примерим, – предложил он, держа куртку перед Адамом. Но мальчик странно вскрикнул и закрыл голову руками.

– Позвольте мне, – Джоанна взяла куртку и надела ее на Адама, но она была так велика, что он буквально «утонул» в ней.

– Ну а вот это как? – Уэстбрук попытался водрузить на голову Адама шапку, которая немедленно сползла тому на нос, закрыв глаза и уши.

– Ну и ну, – ахнула Джоанна.

– Мне и в голову не пришло, что он может оказаться таким малышом, – повернулся к Джоанне Уэстбрук. – В январе ему исполнится пять. С детьми мне не приходилось иметь дела, вот я и просчитался. – Он с задумчивым видом оглядел Адама. – Я полагал, что мальчик сможет сам о себе заботиться. Но что нужно такому малышу, я понятия не имею. На ферме мы работаем от зари до зари. А Адаму необходимо много внимания, как я посмотрю.

Джоанна осмотрела ссадину на лбу Адама и не удержалась от вопроса:

– Что с ним стряслось? Почему он так сильно переживает?

– Точно не знаю. Отец его умер несколько лет назад. Адам был тогда совсем еще маленький. А недавно он потерял и мать. Власти Южной Австралии в письме сообщили, что мальчик остался круглым сиротой. А поскольку я ближайший родственник, меня спрашивали, смогу ли я взять мальчика к себе.

– Бедняжка, – тихо посочувствовала Джоанна и положила руку на плечо малыша. – А от чего умерла его мать?

– Не знаю.

– Надеюсь, его не было при этом. Он еще так мал. Но видно, что ему пришлось пережить какое-то сильное потрясение. Что с тобой произошло, Адам? – спросила Джоанна. – Расскажи нам, пожалуйста. Тебе станет легче, если ты поделишься с нами.

Но вниманием мальчика, казалось, целиком завладел башенный кран, переносивший груз на корабль.

– Когда моя мать была еще ребенком, она пережила душевную травму, – начала рассказывать Джоанна. – Ей случилось увидеть нечто ужасное, и пережитый страх преследовал ее всю жизнь до конца дней. Не нашлось никого, кто смог бы помочь ей разобраться в пережитом, в укоренившихся давних страхах, и она не получила ни любви, ни сердечной теплоты. А они были так нужны ей. Воспитала ее тетка, имевшая отдаленное представление о нежных чувствах, и поэтому, как мне кажется, рана в ее душе осталась открытой. Мне думается даже, что те давние детские впечатления и свели ее в могилу.

Джоанна приподняла подбородок Адама и заглянула ему в глаза. В них она увидела боль и страх. Ей вдруг представилось, что он словно живет в каком-то ужасном сне, и все они – часть этого нескончаемого кошмара.

Она склонилась к мальчику.

– Адам, это не сон, ты не спишь. Все уладится. О тебе будут заботиться. Тебя никто не обидит. Я тоже вижу плохие сны. Мне они снятся постоянно. Но я знаю, что это только сны, и навредить мне они не могут.

Уэстбрук наблюдал, как ласково разговаривала Джоанна с мальчиком. А плавный изгиб ее стройной, склонившейся к ребенку фигурки, напомнил ему одинокий эвкалипт, выросший где-нибудь в глуши. Слова Джоанны заметно успокоили малыша.

– Спасибо вам, – поблагодарил Уэстбрук. – Вы очень помогли. Это так любезно с вашей стороны. Но вы, должно быть, торопитесь. Если вас встречают, то они, наверное, уже разыскивают вас, мисс…

– Друри, – подсказала она. – Меня зовут Джоанна Друри.

– Вы приехали отдохнуть, мисс Друри?

– Нет, я здесь не за этим. Мы собирались сюда вместе с мамой. Хотели узнать кое-что о нашей семье и о земле, доставшейся ей в наследство. Но мама умерла еще в Индии, так что мне пришлось отправиться в это путешествие одной. Я никогда прежде не была здесь, – улыбнулась она. – Австралия немного ошеломляет!

Уэстбрук с удивлением заметил искру, промелькнувшую в ее глазах. За ее улыбкой он уловил страх. А еще в ее голосе чувствовалась сдержанность, как будто за обычными словами скрывалась какая-то тайна. И эта недоговоренность пробудила в нем любопытство.

– А где находится участок, который вы ищете? – поинтересовался он. – С Австралией я знаком очень неплохо.

– Не знаю. Думаю, он где-то неподалеку от места с названием Карра-Карра. Вам это о чем-то говорит?

– Карра-Карра. Название, как видно, местное. Это здесь, в колонии Виктория?

– К сожалению, точно мне ничего не известно.

– У меня много знакомых в Австралии, – сказал, подумав немного, Уэстбрук. – Я был бы рад помочь вам в ваших поисках.

– Очень любезно с вашей стороны, мистер Уэстбрук. Но вы, наверное, спешите отвезти Адама домой.

Она убрала с лица выбившуюся прядь волос, и он поразился изяществу ее движений. Затем он перевел взгляд на толпившихся у сходней мужчин, жадно поглядывавших на пассажирок прибывшего корабля. У некоторых мужчин были в руках плакаты с надписями: «ТРЕБУЕТСЯ ЖЕНА. ДОЛЖНА ХОРОШО ГОТОВИТЬ», и «НУЖНА ЗДОРОВАЯ ЖЕНЩИНА, С РАСЧЕТОМ НА БРАК». А те, что посмелее, окликали женщин, спускавшихся на причал. Внезапно Уэстбрук представил Джоанну одну в Мельбурне, пограничном городе, не отличающемся мягкостью нравов, где мужчин было в четыре раза больше, чем женщин, и перед грубостью большинства из них она оказалась бы совершенно беззащитной.