Время колесниц - [24]

ГЛАВА V

...«Ты слышишь меня, сопляк?! Ты не имеешь права сдаваться! Будешь делать это упражнение, пока тебя не вынесут отсюда, если я не разрешу тебе закончить раньше! И запомни навсегда: в счёт идут только сверхусилия. Ты ещё и не начинал работать по-настоящему, а твоя усталость — не более чем поиск телом оправдании для лени!»

Едкий пот заливает глаза. Одеревеневшие мышцы отказываются повиноваться. Сегодня меня и вправду вынесут отсюда — никто не может выдержать такое...

...«Я его куплю у вас за две меры серебра». Испуганный маленький мальчик прячется в угол хижины. «Не бойся меня, сынок... Меня зовут Эльг. Отныне я буду учить тебя и заботиться о тебе». У старика круглые глаза — как у филина. Он не мигает и смотрит прямо тебе в душу.

Безжизненное тело человека, раскинувшего руки, лежит на берегу горного ручья. Остекленевшие глаза уставились в небо. Большой гриф сложил крылья, уселся на камень-голыш и внимательно смотрит — не пошевелится ли? Гриф умеет терпеливо ждать — сегодня вечером его с товарищами ждёт настоящий пир.

...«Убейте их! Убейте их всех!» Мохнатые кони чужаков потоптали соседей. Повсюду грабят и жгут дома. Мальчиков и взрослых мужчин убивают, а женщин вяжут и тащат куда-то. Троих старейшин зарубили на пороге Дома Совета.

Мама и папа лежат в луже крови во дворе. Отец кричал: «беги к лесу». Надо сделать, как велел папа...

...«Запомни, сынок. Ты можешь потерять всё — друзей, богатство, здоровье. На свете есть единственная вещь, что останется при тебе навсегда, до самой смерти. Это твой дух. Взрасти в себе истинный несгибаемый дух, сделай его твёрдым подобно алмазу, подвижным и бесформенным, как огонь. Лишь возвышение над самим собой сможет помочь тебе в этом. Только сверхусилия в счёт. Главный твой враг в тебе самом...»

Жители окрестных селений с недавних пор опасались ходить в те края. Во время битвы богов огонь с небес пролился на камни, а гул от ударов соперников распугал всю дичь в округе на много лиг. К телам низринутых с небес драконов на гористом плато уже собрались шакалы и чёрные грифы, но гигантские, выбеленные ветрами и дождями кости ещё долго будут напоминать о событии, которому суждено войти в ещё не сложенные сказителями легенды.

Однако один человек не побоялся прийти на место битвы титанов.

...« Сверхусилие! Сверхусилие!»

* * *

Эдан открыл глаза, но увидел над собой не высокое горное небо, а стропила и крышу небольшой мазанки. Он находился на низком ложе, покрытом облезлой медвежьей шкурой; обе его ноги и левая рука были заключены в лубки, закреплённые сыромятными ремнями. Сквозь открытую дверь и окошко, затянутое бычьим пузырём, в хижину проникал свет — снаружи начинался чудесный солнечный день. В ногах постели он заметил остатки своего расклепавшегося панциря и один из налокотников старинной работы. Какой-то предмет холодил ему грудь под рубахой — Эдан вспомнил о талисмане, подаренном Ханалем. А он так и не успел спросить у бога-шутника, для чего может понадобиться этот хрустальный шарик... В дом кто-то вошёл — заскрипели доски пола, но жрец Бринна не смог повернуть голову. Только когда человек склонился над ним, Эдан увидел старика в довольно странном одеянии. Его длинная, до пят, одежда из шкур была разрисована изображениями фантастических животных или демонов; на нём висело множество амулетов в виде кожаных витых браслетов, а также деревянных и костяных фигурок на шее и у пояса. Безбородое лицо незнакомца скрывал толстый слой красной охры. В руке старик держал раздвоенный сверху посох высотой с него самого. Заметив, что молодой человек пришёл в себя, он приветливо улыбнулся.

Дни шли один за другим. Эдан потерял счёт времени и не смог бы точно подсчитать, сколько он провёл в доме своих спасителей. День за днём, неделя за неделей сломанные кости постепенно срастались, и вскоре он смог без посторонней помощи вставать с постели и выходить во двор. Язык, бывший в ходу у местных жителей, осваивался с трудом, так как не имел ничего общего с каким-либо из знакомых Эдану наречий. Однако большой практический опыт, обычный для многих людей той эпохи, сделал своё дело: через пару месяцев он мог уже свободно объясняться с приютившими его хозяевами.

Попытки узнать, где он находится, не привели к какому бы то ни было результату: местным жителям ничего не говорили названия мест, известные жрецу бога Бринна. Никто не видел также и остатков разбившейся колесницы или гигантских чёрных лебедей; у молодого человека появилась надежда, что трём богам удалось избежать катастрофы.

Деревушка в предгорьях состояла из четырёх десятков круглых хижин-мазанок с соломенными крышами, расположившихся кольцом. В центре находилась большая поляна с загоном для немногочисленного отощавшего скота, принадлежавшего жителям деревни.

Однако в домах постоянно жили лишь женщины и дети, поскольку деревня эта уже несколько сот лет принадлежала известному клану рудокопов. Неподалёку, на склонах каменистых холмов, находились неплохо замаскированные растительностью входы в весьма разветвлённую систему шахт. Там, в вечном мраке, под землёй, куда был заказан ход и любому чужаку, и женщине, и мальчику, ещё не прошедшему суровый обряд посвящения, мужчины при свете масляных ламп добывали медную руду. В больших плетёных корзинах её вытаскивали на поверхность, дробили каменными молотами и промывали в специальных лотках. Потом руда отделялась от шлака в печах и сплавлялась с оловом и другими добавками, секрет которых передавался из поколения в поколение. Светлая бронза из тигля лилась в каменные формы, превращаясь в топоры, мотыги, ножи, наконечники копий и стрел.