Время игры - [28]

А в нынешней реальности к старым претензиям прибавились новые.

Главнейшая — как они цинично и хамски предали своего союзника по Антанте, Югороссию, ради тех сомнительных благ, которые надеялись получить от Советской России Троцкого.

И сейчас появился шанс рассчитаться за все, используя именно их способы и методы.

Кто-то назовет это провокацией?

Да ради бога.

…Накануне выхода из Севастополя «Камелота» и «Валгаллы» посол Югороссии в Лондоне тайный советник Гирс получил телеграмму от Верховного правителя Врангеля, адресованную премьер-министру и одновременно парламенту.

Формально она не являлась нотой, а так чем-то вроде писем, которыми Сталин обменивался с Черчиллем и Рузвельтом.

В ней сообщалось, что являющаяся законной правопреемницей Российской империи республика Югороссия, верная своим союзническим обязательствам и традиционному боевому братству, обильно политому кровью в минувшей войне, предлагает забыть имевшиеся в недавнем прошлом досадные недоразумения, создать согласительную комиссию как для расследования имевших место инцидентов, так и для примерного наказания виновных в их возникновении.

Далее предлагалось возобновить старые или заключить новые союзы на взаимоприемлемых условиях.

Но обязательно включающих все позиции, которые России полагались по тайным договоренностям 1915–1917 годов. В части, касающейся нынешнего стратегического положения Русского государства.

Ежели же правительство и парламент не в состоянии воздействовать на экстремистские, враждебные историческим интересам высоких договаривающихся сторон круги в своей стране, то гораздо более свободное в своих действиях Югоросское правительство предупреждает: любая попытка ущемить интересы означенной республики получит адекватный ответ, вина за последствия которого ляжет на непосредственных исполнителей.

Кроме того, посол Гирс получил инструкцию разъяснить смысл настоящей ноты Ллойд-Джорджу хотя бы и на пальцах. (В том смысле, что разгром броненосного отряда адмирала Сеймура в районе Крыма было всего лишь показательной акцией.)

Следующий ответ на неспровоцированную агрессию будет гораздо резче. (Тут, в зависимости от реакции собеседника, разрешалось намекнуть на Синоп и Петропавловск.)

Кроме того, послу поручалось обеспечить достаточно широкую утечку смысла русских предложений в независимую от властей прессу.

Практически дословное изложение послания каким-то образом, и довольно быстро, попало и в большинство газет континента, где, а особенно в Германии, было прокомментировано с нескрываемым злорадством.

Чересчур много о себе понимающих не любят нигде.

Реакция британского правительства и широкой общественности была вполне предсказуемой.

Правда, комментаторы и парламентские «ястребы» не задумались об очевидном.

Пример житейского уровня: любой умный человек, на которого вдруг отвязался бы хулиганистый подросток в темном переулке, непременно задался бы вопросом — а чего вдруг этот вот сморчок высовывается, размахивает кулаками и матерно ругается?

Нет ли у него кистеня в рукаве или компании крепких дружков за углом? Кто неспособен так подумать и должным образом отреагировать, достоин своей судьбы.

С англичанами дурную шутку сыграл факт победы в мировой войне и наполеоновского плана мысль, что наличие двух десятков линкоров и сотни эсминцев позволяет плевать через губу на тех, у кого линкоров всего пять, а эсминцев десять.

Еще к немцам они относились с определенным почтением, особенно когда не сумели выиграть (с бесспорным результатом) у них ни одного серьезного эскадренного сражения.

А уж русский флот и в грош не ставили. И даже последние события на британский кураж не повлияли.

Глава 5

Капитану первого ранга Остелецкому, командиру линкора «Генерал Алексеев», очень нравился его корабль после модернизации, хотя капитан не до конца понимал, каким образом все было сделано.

И почему так быстро.

В царское время постройка (и многочисленные переделки на стапеле) броненосца «Андрей Первозванный», на котором он начинал свою службу, заняла почти семь лет. А здесь управились за полгода.

До переоборудования «Генерал Алексеев» тоже был неплохим кораблем (для 1913 года, когда его спустили на воду). Правда, по некоторому недоразумению его назвали линкором, хотя на самом деле он был первым в мире тихоходным линейным крейсером с линкорным вооружением. Опасности он не представлял даже для одиночного супердредноута типа той же «Куин Элизабет», поскольку имел ход 23 узла против 29 и двенадцать 305-миллиметровых пушек против десяти 381-миллиметровых.

И его тонкая броня пробивалась пятнадцатидюймовыми снарядами с любой дистанции.

Зато теперь, как справедливо считал Остелецкий, линкор был наверняка сильнейшим кораблем в мире, невзирая на то, что лишился половины своей артиллерии.

Кормовую двенадцатидюймовую башню срезали совсем, на ее месте оборудовали вертолетную палубу, а в подбашенных помещениях и снарядных погребах разместили ангар для шести боевых вертолетов «Ми-28», мастерскую техобслуживания, цистерны с горючим и склад боеприпасов.

Из третьей башни извлекли колоссальные пушки, их место заняли системы наведения и пусковые установки для противокорабельных ракет «Москит», каждая из которых при удачном попадании могла утопить вражеский линкор на дистанции в пятьдесят миль.