Время и политика. Введение в хронополитику - [24]

в разные периоды жизни, детстве и старости, человек воспринимает время как неравномерное – замедленное либо ускоренное. Время, которые мы конструируем как жизненный путь, труднее форматировать в количественных измерениях, невозможно измерить в часах фрагменты биографий, не сводимые к хронологии прошлого. Исследование социального времени оказывается не просто одним из направлений социологии, а самой социологией»[154].

Отсылая читателя к трудам самой В.Н. Ярской[155], приведем здесь лишь заключительный абзац из ее недавней статьи, открывающей сборник «Калейдоскоп времени»: «Семантика нелинейного темпорализма обусловлена новой рациональностью, концепцией ускорения, социальным режимом, инверсией времени, способствует сплочённой работе памяти, практике исторической реконструкции. Время влияет на жизнь людей не только как затрачиваемый ресурс, но как субъект, социокультурный код, конструируя сплочённость, коммеморацию культурных норм, солидаризируясь, извлекая социальные факты в настоящее. Время раскрывает память, а пространство даёт место памяти, им могут стать события, здания, книги, песни, географические точки с символической аурой. Наука времени переопределяет свой предмет»[156]. Мы видим, что В.Н. Ярская не подводит итоги своих исследований в темпорологии, а формулирует новые перспективы таких исследований.

В заключение этого раздела отметим, что именно в рамках социального времени рождается и художественный образ времени, образ времени как одна из компонент искусства. Обращаясь к этой сфере, мы встречаемся и с путешествиями во времени, и с различными видами «гостей из будущего», и с осмыслением «эффекта бабочки», так ярко описанного в одноименном рассказе Рэя Брэдбери[157]. Важно отметить, что многие образы времени из художественной литературы, научной и ненаучной фантастики, стали уже, подобно «эффекту бабочки», важной составной частью осмысления, планирования и реализации реальных социальных процессов.

Так, например, среди художественных образов времени, в качестве примера можно выделить, например, образ бренности человеческой жизни в виде трансформации ее длительности в материальный объект – портрет, размеры которого уменьшаются по мере реализации желаний героя («Портрет Дориана Грэя»). Ограниченность человеческой жизни вызывает естественное несогласие мыслящих людей, отсюда возникают стремление и продлить человеческую жизнь вплоть до получения эликсира бессмертия, и разнообразные идеи о воскрешении мертвых. Здесь художественные образы часто тесно переплетаются и с религиозными представлениями, с учетом всей специфики как традиционных, так и вновь возникающих церквей и вер[158].

Второй путь художественного преодоления бренности – переход от уровня индивида на уровень рода, то есть обращение к будущему человечества. И здесь различные образы будущего, или варианты других миров – традиционная составляющая литературы, включая как утопии, так и антиутопии. С другой стороны, эти образы возможного будущего становятся в сознании людей, особенно молодежи, некоторыми реальными целями, некоторые из которых затем реализуются в социуме. Так, например, для поколений советских людей, рожденных в 50-60-е годы, громадное значение в формировании их личности играло творчество братьев Стругацких, творивших целые миры как желаемого будущего, так и будущего достаточно проблемного. Назовем здесь только две проблем, поднятых ими – пределы возможной трансформации цивилизации одного исторического времени под влиянием другой (Книги «Трудно быть богом» и «Обитаемый остров») или проблему соотношения требований безопасности и прав человека («Жук в муравейнике»).

Таким образом, осмысление времени в художественных произведениях, влияя на сознание активно действующих в социуме людей, само становится фактором социальной жизни.

Отметим также, что в последнее время стирается резкая грань между так называемым научным и художественным прогнозом, более того, оба они дополняют друг друга. Так, например, в «Сценариях для России», подготовленных Клубом 2015, сочетаются три варианта сценариев (негативный, оптимальный и средний), как написанных писателями (А.Кабаков[159] и др.), так и подготовленные экономистами, социологами, математиками[160].

И завершим этот раздел строчками Александра Городницкого, геолога, поэта и барда, человека, также, как и братья Стругацкие, значимого для поколений 50–60 г. рождения:

Мы все живем в пространственном соседстве,

Где от мгновенья век неотличим,

Обнявшись в общем хороводе,

И нету неподвижности в природе,

Есть только такты разных величин.

Глава 4 Политическое время

Люди не имеют будущего. Оно потерялось…

Но оно очень важно для человека.

В результате невозможное ощущение – жить,

не зная, куда мы движемся

Д.А. Гранин

4.1. Сущность политики и специфика политического времени

Прежде чем приступить к рассмотрению свойств и особенностей политического времени, остановимся кратко на самом определении политики и политического. Известно, что существуют много определений политики, однако наиболее кратким и емким из них на наш взгляд является следующее – «политика – это взаимоотношения по поводу власти». Правда, при этом встает второй вопрос – а что это такое – власть? Русскому термину «политика» соответствует по крайней мере два английских термина – politics = борьба за завоевание и удержание власти, и policy – подготовка и реализациям программ решения тех или иных проблем социума – например, жилищная политика, социальная политика, образовательная политика.