Время греха: Роман - [16]
Полицейский стоял, молча подпирая стену. Дежурство подходило к концу, и усталость брала свое. Даже прерывать разглагольствования соседки не было сил. Но надо заканчивать. Он захлопнул блокнот:
— Спасибо! Вы нам очень помогли. Надеюсь, вы не откажетесь, если будет нужно, повторно ответить на наши вопросы.
— Я думаю, это долг каждого гражданина нашей Финляндии. — Чопорно ответила соседка.
— Безусловно! — Согласился полицейский и направился к выходу. На пороге обернулся, еще раз поблагодарил. — До свиданья, спасибо.
— Пожалуйста! До свиданья! — Соседка постаралась заглянуть через его плечо, что происходит на лестнице, но эксперты уже уехали, тело тоже увезли. Разочарованная она захлопнула дверь. С мужем самоубийцы занимались другие врачи. Видимо уже ему сделали успокоительный укол, теперь он не сидел, а стоял, опершись о стену. Напарник находился рядом и веером протянул старшему три паспорта — два с финским львом, один красный, с двуглавым орлом. Тот вытянул средний, российский, открыл. С фотографии смотрела она, Мария… Сколько ей? Должно было исполнится сорок… Н-да… Он посмотрел на мужа:
— Вы проедете с нами! — Мужчина безвольно кивнул, соглашаясь. Напарник вопросительно взглянул на старшего, и пальцем показал на наручники. Тот отрицательно мотнул головой и, взяв мужчину осторожно под локоть, вывел из окружения врачей — психиаторов. Сопротивления не было. Напарник двинулся за ними.
Сзади кто-то кашлянул. Старший придержал мужчину за локоть и обернулся.
Один из врачей негромко произнес:
— Кажется, это наш пациент.
— Разберемся! Сначала он наш. — Ответил полицейский и нажал кнопку вызова лифта.
Глава 2. За три месяца до…
май 20… г.
Он завернул в свой старый, весь наполненный зеленью, дворик Васильевского, где находился офис, и краем глаза отметил незнакомую машину, припаркованную неподалеку от входа. Всегда замечаешь что-то необычное, внезапно вторгшееся в привычную обстановку за время твоего совсем короткого отсутствия — со вчерашнего вечера. Может в детстве «Мурзилки» начитался? Это там печатали две на первый взгляд похожие картинки с прилагаемым заданием: «Найди столько-то отличий!». Вот, наверно, оттуда, из детства и осталась способность взгляда выхватывать и отмечать все незнакомое, появившееся как-то вдруг в привычной обстановке.
Тем более, что мелочь эта была весьма заметной, которую трудно было бы оставить без внимания. Здесь взгляд не мог проскользнуть не остановившись. Машина была из разряда очень дорогих, что-то вроде «Ягуара», «Бентли», «Порша» или «Роллс-ройса». Он тоже отдавал предпочтение хорошим машинам, но не такого класса. В таких(!), он не разбирался. Для него это был своего рода китч, игрушки для богатых бездельников. Автомобиль все равно это средство передвижения, а не роскошь. Так, что ли говорилось? Машина должна быть надежная, простая, с повышенной проходимостью, а значит наиболее приемлимая и безопасная для русских дорог и просторов, с необходимым минимумом удобств. А эта, вся яркая и переливающаяся, просто вопила о своей новизне, навороченности и, главное, цене! Китч, да и только. «Номера вроде финские или эстонские» — машинально отметил мозг. Какое-то непонятное и нехорошее предчувствие вдруг заставило все внутри сжаться в стальную пружину.
— Нет, точно финские, сперва буквы, а потом цифры…
Он сбросил скорость и медленно приблизился, не сводя глаз с чужестранной машины. И с каждым метром напряжение внутри росло. Она стояла в тени деревьев, как бы слегка прячась и не позволяя рассмотреть сидящего или сидящих внутри. Предчувствия усиливались.
Он остановился в метре от нее и замер в ожидании. Казалось, кожей ощущал, что за рулем другой машины, кто-то сидит и также внимательно смотрит на меня. Было не по себе, что стекла его машины прозрачны, а значит, он сейчас похож на подопытного кролика.
Сколько это длилось, один Бог знает. Время остановилось. Со стороны это выглядело нелепо, как будто не люди, а машины изучают друг друга.
Наконец, дверь «иностранки» беззвучно отворилась и появилась женская фигура. Проклятье! Нет, не может быть… Это была она…
Навсегда выработавшаяся привычка вставать, когда к тебе обращается или подходит женщина, сработала и сейчас. Как в зеркале он машинально повторил те же движения — открыл свою дверь, поставил сначала одну ногу на асфальт, затем другую, и замер, опираясь на дверь. Они стояли и смотрели друг на друга…
Сколько прошло лет? Год, два, пять?.. Господи, неужели все сначала? Почему она здесь? Как она меня нашла? Ах, да! У нее были мои визитки, адрес головного офиса не менялся уже много лет. Да она и бывала здесь уже раньше. Мысли мелькали не задерживаясь.
— При-вет, любимый!
А голос прежний, может только, какая-то хрипотца появилась, а может, волнуется. Хотя какое к черту волнение — она, отродясь, его не испытывала! Ее выдержке и самообладанию мог позавидовать древний спартанец. В горле ком, губы спеклись, как от жажды, еле разомкнул:
— Здравствуй! — Мысли сменялись, как картинки в калейдоскопе. Сколько прошло лет? Год, три или пять? Смотря от чего считать. Господи, откуда она взялась?
Слуги государевы — дети тех, кто стяжал славу России на полях Северной войны, среди украинских степей, белорусских болот и «финских хладных скал». На войне трудно сохранить благородство, но возможно. Молодому офицеру Алексею Веселовскому придется не только пройти через поле брани, но и пережить трагическую любовь, ссылку, потерю семьи, пронести сквозь все испытания верность долгу и присяге, не соблазнившись заманчивыми предложениями сменить государство и службу. Так поступали многие, верно и храбро служившие России, ибо они были иностранцами, наемниками, а не истинными слугами государевыми.
Кто они — слуги Государевы? Это офицеры великой армии Петра. Армии, прошедшей через все горнила Великой Северной войны, испившей всю горечь первых поражений и заслужившей фанфары победы в свою честь при Полтаве. Русские офицеры — сыны дворянские Петр Суздальцев и Андрей Сафонов, их воспитатель, старый солдат Афанасий Хлопов, шотландец, профессиональный ландскнехт Дуглас МакКорин, отвоевавший всю жизнь в разных армиях, но признавший, что ему нигде так не было хорошо, как с русскими, — вот те, кто образовал костяк новой армии Петра.
В российской военной историографии «южное» направление всегда довлело над «северным». Между тем, по своей продолжительности войны Руси — России со Швецией превосходят все конфликты с другими неприятелями. Автор книги использовал немало источников, в том числе и новейшие исследования «северных» войн, материалы последних научных конференций, состоявшихся в прошлом, юбилейном, году, когда отмечались и 300‑летие Полтавской «преславной баталии» и 200‑летие завершения семивекового противостояния — Фридрихсгамский мирный договор, по которому Великое Княжество Финляндское вошло в состав России.
Пристально вглядываясь в себя, в прошлое и настоящее своей семьи, Йонатан Лехави пытается понять причину выпавших на его долю тяжелых испытаний. Подающий надежды в ешиве, он, боясь груза ответственности, бросает обучение и стремится к тихой семейной жизни, хочет стать незаметным. Однако события развиваются помимо его воли, и раз за разом Йонатан оказывается перед новым выбором, пока жизнь, по сути, не возвращает его туда, откуда он когда-то ушел. «Необходимо быть в движении и всегда спрашивать себя, чего ищет душа, чего хочет время, чего хочет Всевышний», — сказал в одном из интервью Эльханан Нир.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.
Одна из лучших книг года по версии Time и The Washington Post.От автора международного бестселлера «Жена тигра».Пронзительный роман о Диком Западе конца XIX-го века и его призраках.В диких, засушливых землях Аризоны на пороге ХХ века сплетаются две необычных судьбы. Нора уже давно живет в пустыне с мужем и сыновьями и знает об этом суровом крае практически все. Она обладает недюжинной волей и энергией и испугать ее непросто. Однако по стечению обстоятельств она осталась в доме почти без воды с Тоби, ее младшим ребенком.
В сборник вошли рассказы разных лет и жанров. Одни проросли из воспоминаний и дневниковых записей. Другие — проявленные негативы под названием «Жизнь других». Третьи пришли из ниоткуда, прилетели и плюхнулись на листы, как вернувшиеся домой перелетные птицы. Часть рассказов — горькие таблетки, лучше, принимать по одной. Рассказы сборника, как страницы фотоальбома поведают о детстве, взрослении и дружбе, путешествиях и море, испытаниях и потерях. О вере, надежде и о любви во всех ее проявлениях.
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
Некий писатель пытается воссоздать последний день жизни Самуэля – молодого человека, внезапно погибшего (покончившего с собой?) в автокатастрофе. В рассказах друзей, любимой девушки, родственников и соседей вырисовываются разные грани его личности: любящий внук, бюрократ поневоле, преданный друг, нелепый позер, влюбленный, готовый на все ради своей девушки… Что же остается от всех наших мимолетных воспоминаний? И что скрывается за тем, чего мы не помним? Это роман о любви и дружбе, предательстве и насилии, горе от потери близкого человека и одиночестве, о быстротечности времени и свойствах нашей памяти. Юнас Хассен Кемири (р.