Время греха: Роман - [142]

— А исключения есть?

— Есть! На то оно и правило, чтобы были исключения.

Virago

Вместо эпилога

— И что в итоге?

— Психология одиночества, помноженная на религиозное восприятие денег, как главной ценности, заставляет забыть женщину о своем первостепенном предназначении — продолжении рода, обрекает ее опустошенную душу на вечное заключение, опустошенную, сиречь потерявшую все то, что олицетворяет красоту жизни и красоту женщины, ее нравственную силу — изящество, нежность, стыдливость, любовь, материнство, доброту. Ее не будет радовать ни веселое времяпрепровождение, ни изобилие тряпок и бриллиантов, машин и яхт, мужей и любовников, хотя она будет уверять себя в обратном. Но, любовь превратилась в «любофф», доброта в холодный расчет, нежность в греховную страсть животного секса, изящество в коварную и корыстную игру, о материнстве и стыдливости вовсе забыто, как о каких-то ненужных вещах, ее пустая душа заполняется лишь безжизненным презренным металлом, вытесняя последний воздух, принуждая задохнуться в собственной преисподней денежного панциря — мешка.

— Virago?

— Да. Ее новое воплощение. Все же видоизменяется со временем. Да и virago virago рознь. Когда-то к ним причисляли одних святых и королев. но женщина, выбравшая путь virago, приобретает совершенно иные черты характера, свойственные мужчине, нежели женщине.

— Но одни хранили девственность, другие ее изображали. Не так ли?

— Какая девственность ныне? Атавизм. Оставь ее Жанне Д’Арк. Взяли латы, скрывавшие округлости фигуры, и превратили их в брючный костюм, подчеркивающий и открывающий все что необходимо. И ниже пояса и выше. Древняя амазонка по преданию выжигала себе грудь, чтобы удобнее целиться и убивать мужчин, которые годны были только для продолжения рода. Теперь это все излишне. Для того чтобы стать virago не надо больше скакать на лошади в доспехах, вставать во главе войска, быть чьей-то женой или вдовой. Достаточно приобрести власть, которая не требует сокрытия тела и половой идентичности. Напротив, подлинное «Я», как полуобнаженная грудь, выставляется напоказ вместе с демонстрацией этой власти и независимости. Деторождение подождет теперь до достижения «успешности». но при этом отсутствие детей, отказ от материнства не только в прямом, но и в переносном смысле, в реальности представляет собой принижение женской сущности, ее переход к некой андрогенности души. Да и не важно, брючный ли костюм на ней или мини-юбка. Главное, что на душе. А там латы, которые постепенно ее сжимают, превращаясь в сплошной кусок железа. Virago ненавидят мужчин в любом обличье — начальников, конкурентов, партнеров, мужей, клиентов и даже собственных детей, если они мужского пола и пытаются проявить самостоятельность и характер, а не полное подчинение ее воле. Св. Амвросий — учитель Бл. Августина писал когда-то: «Та женщина, что силой души побеждает дьявола, справедливо именуется мужем!» Только дьяволом-то для нее ныне видится мужчина и при этом она сама хочет стать «мужем»! А может она не побеждает, а проигрывает или даже наоборот способствует дьяволу, теряя в любом случае женственность, направляя свою природную созидательность совсем не в то русло? Чем достигается ныне власть? Увы, деньгами, о религиозности которых мы уже говорили! но опасность денег в том, что это лжерелигия, потому что она не рассчитана на бездонную Вселенную человеческой души, а сведена лишь к одному — к трансформации благой идеи в страшную омертвевшую реальность, Добра в Зло, но никак не наоборот. И создается новая сказка, новый миф, которые повторяют внутренние движения души, но не порождают тайну, не вызывают долгие и тягостные раздумья. Существовали древние законы сказочного жанра. Сюжет выстраивался в определенном порядке: случается беда, появляется герой, затем возникает его помощница, обладающая, как правило, некими волшебными свойствами, с ее помощью герой побеждает и получает в награду личностные ценности — жену, ну и полцарства в придачу, что, по сути, вторично. Ныне новые мифы с новыми сюжетами, которые сначала подчеркивают асексуальность отношений героя и помощницы, а потом вовсе вытесняют героя-мужчину и выводят на первый план женщину, превращая ее в virago, попирая тем самым основу основ мифологии. В результате появляется особый класс мифов, который оправдывает аномальность положения вещей. Герой теперь женщина — virago!

— Мир, которым правят женщины?

— Да, их мечта! Но при этом спроси любую, захочет ли она жить в этом мире? «Конечно!» — ответит, не задумываясь. — «Этот мир будет наполнен гармонией и спокойствием…» Только зачем замахиваться на весь мир? Достаточно взглянуть на его крупинку — любой женский коллектив. Долго этот «мир» продержится? До первого красноречивого взгляда, брошенного одной на другую из-за куска материи или новой золотой побрякушки. После чего возникнет одно единственное желание — придушить!

Главная беда в отказе от деторождения или сведении его до минимума, как мешающего «успешности», ведет к вырождению всего народа, всей нации. Чем государство пытается исправить ситуацию? Теми же деньгами — «материнским (опять же не родительским!) капиталом».