Время действовать - [76]
— Кончай свои штучки, — сказал он блюстителю порядка. — Немедленно. Или вылетишь из полиции, не позднее чем через полгода, я тебе это обещаю.
Кнаппен снимал сразу несколькими аппаратами. Я осклабился и тоже снял всю эту сцену. На дороге послышались новые сирены.
— Наконец-то, — сказал Янне. — Теперь, может, явится настоящая полиция.
Дождь выплескивался из водосточных труб старого дома Джоан Боммер. Я глядел на это, сидя у окна на кухне, полусонный от усталости и виски, что стояло передо мной.
Зверь улыбался — в улыбке участвовали и белые зубы, и его живые глаза. Он улыбался все время, когда в кухне была Кристина Боммер. Выглядел он как пират — пластырь у одного глаза, свежие синяки и нахальная улыбка.
— Ну и судьба! — спокойно сказала Джоан Боммер. — Погибнуть от руки какого-то помешавшегося на убийствах ирландца.
Она сидела прямо и аккуратно на своем хрупком стуле. Дым ее сигареты, колеблясь, уходил к потолку.
— Такое могло бы случиться у меня дома, на Энглси, в Англии. — Она чуть улыбнулась. — Но не в Таллькруген.
Кристина Боммер раздраженно грохотала чашками и тарелками, убирая со стола.
— Я считаю, что вы все равно должны заявить в полицию, — громко сказала она.
Она была так непохожа на свою невозмутимую, добрую маму. Я пощупал пальцами свои губы — они распухли, но уже по-новому.
— Понимаешь, нам накостыляли по дороге в полицейский участок, — сказал я. — Мы бы, может, и написали заявление, если бы Тарн нас поддержал. А он говорил, что так нам, мол, и надо.
Зверь пожал плечами, по-прежнему улыбаясь. Его глаза сияли жизнью и радостью.
— Не играет никакой рояли, — заявил он.
— Слушай, хватит этих выдумок, — предупредил я. — Люди говорят «роли».
Джоан Боммер вздохнула. Она медленно погладила свои седые волосы, неторопливо поправила какой-то локон. До слез все же было явно недалеко.
— Ну, нам пора уходить, — сказал я.
Она вежливо улыбнулась:
— Уже поздно. Вы можете сегодня переночевать здесь.
Кристина Боммер у мойки загрохотала посудой, как злая непогода с громом и молнией.
— Но, darling...
— Мама, ты же слышала, они хотят уходить!
Я поднялся.
Зверь осторожно соскользнул со стула, озадаченный и удивленный. Я поклонился Джоан Боммер, а Зверь легонько поцеловал ее в обе щеки. Мы вышли из кухни на веранду, где дождь колотил по железной крыше.
Кристина Боммер вышла вслед за нами, с кухонным полотенцем в руках. Она прикрыла дверь и яростно обернулась ко мне.
— Я тебе не давала никаких полномочий вершить какое-то там самовольное правосудие! — рявкнула она.
Я пригнулся и поджал больные губы, чтобы не отвечать ничего.
— Ты сделал этого несчастного человека инвалидом! Ты искалечил его жизнь! Ты его кастрировал и самодовольно считаешь, что действовал правильно!
Полотенце взлетело к ее лицу — она вытирала слезы, катившиеся по красным от злости щекам.
— Так вот знай, — громко и с расстановкой сказала она. — Я тебе никаких полномочий не давала. Я в такие игры не играю. Помни об этом, когда будешь хвастаться своей ловкостью.
Зверь смотрел на меня, разинув рот. Он просто не знал, что делать. Таким я видел его впервые.
— Ты такое же животное, как и они, — она почти кричала. — Как и тот, и полицейские, про которых ты думаешь, что с ними борешься. Ты такой же — бесчувственный, холодный и ограниченный.
Она заплакала, уткнув лицо в полотенце. Зверь посмотрел на меня.
— Так уж получилось, — сказал я. — Такая уж у меня получилась жизнь.
Но она меня не слышала. Она плакала вовсю.
— Важно не то, кто ты такой, — сказал я. — Важно — на чьей ты стороне.
Она мотнула головой, рыдая от бессилия. Не обо мне она плакала. Она плакала о своем отце. Умереть можно очень по-разному, но результат всегда один. Но такая смерть, как у Юлле, — это мерзость, ведь такая смерть показывает, как ничтожно мало стоит жизнь человека.
Зверь поморщился с неудовольствием.
— Consolala, — сказал я ему.
Да, это утешение ей сейчас было необходимо.
Закрывая за собой дверь и выходя под дождь, я видел, как он обнимает ее, гладит волосы, что-то говорит.
Я медленно пошел к машине. Дождь был холодный, и мои волосы быстро намокли, я чувствовал, как вода течет за воротник, но только тряс головой и зажмуривался.
Ждать Зверя пришлось долго. Он прибежал, делая большие прыжки через лужи.
Мы ехали домой, в Старый город. «Пежо» довольно мурлыкал, рассекая холодный влажный воздух ночи. Дворники хлопотливо проясняли темную сцену города, открывавшуюся перед нами.
— Ты в нее влю′блен, — сказал Зверь.
— Влюблён, — сказал я.
Он не ответил. Сидел рядом со мной, глядя перед собой на дорогу.
— Ты тоже, — сказал я.
На автостраде мы ехали прямо по глубоким лужам. Руль порой дергался в руках Зверя, но он мягко гасил эти рывки.
— Приятно было бы жить вместе с какой-нибудь женщиной, — сказал я. — Женщиной, которая умеет смеяться и ругаться, ссориться, и любить, и драться. Женщиной, которая ведет себя честно, все время. Женщиной, которой посмеет довериться даже такой маленький напуганный человек, как я. Женщиной, похожей на Кристину Боммер.
Я увидел, что он улыбнулся в темноте.
— Но она меня не выносит, — добавил я.
Мы ехали молча почти до самого моста у Сканстулль. «Глобус»
Выйдя на улицу, чтобы немного прийти в себя после бурного выпускного вечера, шестнадцатилетняя Мария Вестон исчезает навсегда. Девушку считают погибшей, однако спустя двадцать пять лет одноклассники начинают получать от нее письма с угрозами. Неужели она жива и долгие годы скрывалась, но зачем? Больше остальных напугана успешная предпринимательница Луиза Уильямс, которая уверена, что страшная судьба Марии целиком и полностью лежит на ее совести. Роман Лоры Маршалл — это будоражащее кровь погружение в бездну страхов, сомнений, амбиций и не изжитых комплексов.
Кен Фоллетт — один из самых знаменитых писателей Великобритании, мастер детективного, остросюжетного и исторического романа. Лауреат премии Эдгара По. Его романы переведены на все ведущие языки мира и изданы в 27 странах. Содержание: Скандал с Модильяни Бумажные деньги Трое Ключ к Ребекке Человек из Санкт-Петербурга На крыльях орла В логове львов Ночь над водой.
В самой середине 90-тых годов прошлого века жизнь приобрела странные очертания, произошел транзит эпох, а обитатели осваивали изменения с разной степенью успешности. Катя Малышева устраивалась в транзитной стадии тремя разными способами. Во-первых, продолжала служить в издательстве «Факел», хотя ни работы, ни денег там почти не наблюдалось. Во-вторых редактировала не совсем художественную беллетристику в частных конторах, там и то и другое бытовало необходимом для жизни количестве. А в третьих, Катя стала компаньоном старому другу Валентину в агентстве «Аргус».
В самом начале нового века, а может быть и в конце старого (на самом деле все подряд путались в сроках наступления миллениума), Катя Малышева получила от бывшего компаньона Валентина поручение, точнее он попросил оказать ему платную любезность, а именно познакомиться с заслуженной старой дамой, на которую никто в агентстве «Аргус» не мог угодить. Катя без особой охоты взялась за дело, однако очень скоро оно стало усложняться. Водоворот событий увлек Катю за собой, а Валентину пришлось её искать в печальных сомнениях жива она или уже нет…
Наталия Новохатская Предлагает серию развернутых описаний, сначала советской (немного), затем дальнейшей российской жизни за последние 20 с лишком лет, с заметным уклоном в криминально-приключенческую сторону. Главная героиня, она же основной рассказчик — детектив-самоучка, некая Катя Малышева. Серия предназначена для более или менее просвещенной аудитории со здоровой психикой и почти не содержит описаний кровавых убийств или прочих резких отклонений от здорового образа жизни. В читателе предполагается чувство юмора, хотя бы в малой степени, допускающей, что можно смеяться над собой.
Посол Норвегии найден убитым в бангкокском борделе. В Осло спешат замять скандал и командируют в Таиланд инспектора полиции Харри Холе: ему предстоит провести расследование как можно более конфиденциально. Оказавшись в злачных местах Бангкока, среди опиумных домов и стрип-баров, Харри постепенно обнаруживает, что в деле с убийством далеко не все так очевидно, как казалось вначале. Тараканы шуршат за плинтусами. Кто-то притаился во тьме, и этот кто-то не выносит дневного света. Впервые на русском — долгожданный детективный роман от признанного мастера жанра, главного конкурента Стига Ларссона.
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.