Время действовать - [73]

С дороги, по которой мы прикатили, донесся звук работающего мотора — кто-то ехал. У Мика в руке появился автоматический пистолет, большой армейский браунинг.

— Hurry up![64]— донесло ветром его крик. Мы стояли неподвижно, а он смотрел прямо на нас. Потом он повернулся, не заметив нас за стволами, и вошел в дом, держа пистолет в руке.

Я беззвучно перевел дух и выругался:

— Этот чертов Тарн!

Зверь уже добрался до угла дома. Он махнул мне рукой. Пригибаясь, я пошел к нему. Двор был покрыт гравием, у дома этого хрусткого гравия было особенно много. Зверь покрутил головой, оскалил зубы и погрозил кулаком. Я ступил на гравий.

Мик откроет стрельбу. Мик наверняка откроет стрельбу. Можно справиться с ним только одним способом. Дверь распахнута, быстро за эту дверь и — ждать.

Еще шаг по гравию. По-моему, звук был подобен грозовым раскатам. Теперь я был так напуган, что ничего не оставалось, как шагнуть сразу два раза. И вот я стою за открытой дверью, прижавшись к стене.

Зверь кивнул и улыбнулся. Легкая у тебя нога — явно думал он. Я осклабился ему в ответ. Холодный пот лился по мне ручьями.

В доме разговаривали. Гугге и Мик, по-английски.

Вдруг послышались тяжелые шаги — кто-то шел к двери, грохоча по деревянному полу. Прямо ко мне. Все это происходило как-то слишком быстро.

Из-за двери вышел ирландец, направляясь к «вольво». В опущенной вниз правой руке он держал пистолет. Я сделал большой шаг, ступил на гравий, схватил обрезанный дробовик обеими руками и врезал ему выше локтя. Кость хрустнула — я сломал ему руку.

Он закричал, поворачиваясь ко мне. Но рука висела, парализованная, а пистолет упал на землю.

Уголком глаза я заметил, что Зверь проскочил за мной.

Кто-то крикнул в доме.

Я еще раз замахнулся ружьем, целя ирландцу в лицо. Мое личико все еще болело, я почувствовал это, когда оно сморщилось в жестокой усмешке. Он отшатнулся, схватился за парализованную руку. Этого мне хватило, чтобы нагнуться за пистолетом и выпрямиться, держа его в руке.

— Live or die,[65]— прошипел я ему в лицо. — Выбирай сам.

Это он понял и без перевода.

Когда Гугге появился в дверях, я стоял наготове, с оружием в обеих руках. Джек из Техаса не смог бы сделать это лучше. Гугге уставился на пистолет, разинув рот. Тут к его шее прикоснулось мачете, острое как бритва. От Зверя уж никуда не денется.

Я прижал палец к губам:

— Тс-с!

Но ирландец не послушался. Он быстро повернулся и побежал к машине.

Я брякнулся на колени, на гравий, проверил тяжелый браунинг — заряжен ли и снят ли с предохранителя. Затем тщательно прицелился и выстрелил ему туда, куда мужчина меньше всего хочет, чтоб ему стреляли.

Пуля опрокинула его на землю.

Я подбежал к двери и крикнул:

— Ролле, выходи. Руки над головой!

Спокойный голос отозвался:

— Выхожу. Здесь оружия больше нет.

— Выходи медленно. Руки повыше.

Зверь пнул Гугге ногой и свалил его на землю. Кончик мачете он держал вплотную к его спине.

Ролле, загорелый и уверенный, улыбался, выходя из дверей. Он взглянул на ирландца, на Гугге, на Зверя и на меня.

— Кто из вас повесил Юлиуса Боммера? — спросил я.

Ролле показал кивком и опустил руки.

— Эти двое, — сказал он.

Я наставил пистолет ему прямо в лицо.

— Но ты там был, после?

Он улыбнулся, глядя в землю:

— Мы были в доме одновременно, ты и я.

Я промолчал. Зверь опустился на колени возле ирландца.

— Мне надо было забрать дискету. На ней — весь наш план.

— Значит, это ты ехал на «порше» Густава?

Он кивнул, улыбаясь своей вежливой улыбкой.

— Что ты понимаешь в компьютерах?

— Ни хрена не понимаю.

Ролле медленно поднял руки и развел их в стороны.

— А теперь я пойду к машине, — сказал он любезно, — и уеду отсюда.

Он взглянул на меня, прежде чем повернуться. Потом опустил взгляд и двинулся к «вольво».

— Тебе придется стрелять, чтобы меня остановить, — сказал он.

Я опустил тяжелый пистолет.

— Не к той машине, — сказал я.

Ролле обернулся и взглянул на меня, посмеиваясь.

— О, прости, я забыл, — сказал он. — Деньги!

Я прошел с ним до черного «БМВ» и обыскал машину. Ни оружия, ни денег. Пусто.

— Мы ее одолжили на долговременной стоянке, — сказал он с улыбкой.

Зверь подошел, ступая по гравию. Я передал ему тяжелый пистолет. Он поставил его на предохранитель и сунул за ремень.

Ролле улыбнулся ему, садясь в «БМВ». Он спешил. Машина покатилась вниз по склону еще даже до того, как заработал мотор.

Я повернулся к Зверю.

— Ну, что с ним?

— Ты в такое местечко ему пульнул! Жить-то он будет. Но до самый свой смерть будет петь фальцетом.

19

Мы разорвали простыню и забинтовали окровавленного ирландца.

Он с ненавистью глазел на меня, но не говорил ни слова. Светлые глаза горели злобой. Гугге мы связали по рукам и ногам.

— Это не я, — попробовал он оправдаться.

— Слушай, — сказал я, — этот ирландский садист никогда бы не справился с Юлле в одиночку.

Он замолчал. Но снова пустился в разглагольствования, когда пришлось отвечать на вопросы.

В доме можно было ходить по щиколотку в деньгах. Люк в овощной погреб под кухней был открыт. Там стояли мешки с деньгами от первого ограбления броневика, в Фарсте. Сегодняшняя добыча была погружена в «вольво».

Они собирались ехать в Хельсингборг. В Йончёпинге ждал специально оборудованный фургон. В нем они хотели спрятать деньги. Гугге охотно во всем признавался, детали так и перли из него.