Время действовать - [15]
Он тепло улыбнулся из глубины черной бороды.
— Это хорошо, что тебе позвонит девушка, — сказал он. — Как ей имя?
— Если б я знал... — ответил я.
Она стояла перед моей дверью, когда я вошел в темный подъезд, звякая ключами. Я остановился на верхней ступеньке, разглядывая ее. Свет тут был бледный и серый.
Выглядела она изящно. Руки обнажены — загорелые, мускулистые. Сильное и гибкое тело. Большие голубые глаза — но смотрели они с какой-то ледяной заносчивостью. Белокурые волосы подняты и закручены свободным узлом.
— Ну? — сказала она. — Обычно экзамен кончается на титьках.
Слава богу, я успел оторвать от них взгляд. Уж очень хорошо они наполняли черный хлопчатобумажный жилетик.
— Это здесь?.. — Она ткнула большим пальцем в сторону двери, то есть квартиры, которую я снимал.
Я расплылся в улыбке и кивнул. Лоб у нее был высокий, маленькие ушки, прижатые прической. На меня она глядела без энтузиазма.
— Я Кристина Боммер, — сказала она, и голос звучал так, как будто она старалась говорить по-отчетливее. Взгляд был столь же вежливо-благожелателен, как у людей, смотрящих на деревенского дурачка. — Я дочь Юлиуса Боммера.
— А-а... — ответил я.
— Хорошо, — сказала она ядовито. — Судя по звуку, монетка провалилась в автомат.
— Приношу тысячу извинений, — попробовал я пошутить. — Я ждал, что появится нечто совсем другое.
— Надеюсь, — сказала она без улыбки, — я не стала причиной глубокого разочарования.
— Отнюдь нет, — сказал я. — Титьки очень даже ничего.
Это заставило ее замолчать, позволив мне без помехи ковыряться в замках. Я пригласил ее войти, и она пролетела мимо меня, шелестя черной юбкой. Бедра у нее были узкие, ноги длинные. Обута в плетеные греческие сандалеты, которые вызывающе щелкали при ходьбе.
— Кофе — прямо и направо, на кухне, — произнес я, когда она с явным раздражением остановилась в темной прихожей. Она прошла в кухню, села и, пока я включал кофеварку, сидела тихо, уставившись на большую кирпичную вытяжку над плитой.
— Чем могу быть полезен? — спросил я, когда машинка стала разогреваться. Это было в стиле Зверя. Он образец вежливости. Приходится, при его-то внешности.
— Я хочу, во-первых, знать, как умер мой отец, — произнесла она излишне громко. — У Юлле не было никаких причин кончать жизнь самоубийством.
Она сказала «отец» и «Юлле» — это прозвучало уважительно и по-товарищески. Они были хорошими друзьями.
Я кивал, мило улыбался, старательно проявляя участие.
— Я не знаю, как умер твой отец. Может, полиция в курсе. Могу только рассказать, чему был свидетелем.
Большие голубые глаза жестко уставились на меня.
— Ты сидел в тюрьме, — холодно сказала она.
Тут я повернулся к ней спиной и стал возиться с кофеваркой. Долил свежей воды, смолол еще немного зерен. Достал две толстые чашки, согрел их кипятком. Потом пропустил пар через отстойник, чтобы согреть и его, перед тем как наполнить чашки.
Кофе получился черный, горячий, с пеной поверху. По крайней мере кофе у нее будет хороший.
— Извини, — сказала она мне в спину.
Отвечать я не стал. И поставил перед ней дымящуюся чашку.
Кристина Боммер, дочка Юлле. Я пытался вспомнить, как он выглядел, чтобы понять, похожа ли она на него.
— Тут есть некоторые... неприятные детали... — сказал я.
И вдруг с ее лица исчезло это вызывающее выражение. Она стала выглядеть старше. И красивее.
— Не беспокойся, — сказала она. — Я медсестра. И только что ездила в Хюддинге,[22]посмотрела на него.
Я сел за стол, держа чашку в руке.
— И кто тебя туда направил?
— Твой шеф.
— Фото-Вилле?
Она сидела чуть сгорбившись, будто устала и замерзла.
— Нет, этот... в угловой комнате... Ну, шеф над всей газетой.
— Это который в подтяжках?
— Ну да.
— И он тебе сообщил, что я сидел в тюрьме?
Она выпрямилась, взгляд снова стал дерзким-дерзким.
— Он упомянул об этом, но это вышло как-то заодно.
— Понимаю. — Что тут было с ней обсуждать?
И тогда я рассказал ей всю историю, с мельчайшими подробностями, даже с теми, которые, может, и не имели никакого отношения к делу.
Кристина Боммер закурила сигарету и слушала молча. Закончив, я откашлялся и мрачно спросил, не хочет ли она еще чашку кофе. Она не ответила.
— Здесь какая-то нестыковка, — вдруг сказала она. — Нестыковка — в том, что ты рассказываешь.
Я улыбнулся, глядя в ее большие голубые глаза, любовался цветом ее волос, линиями, которые прорисовал свет, падавший сзади на ее затылок и шею.
Дым от ее сигареты благоухал, был сладок и ленив, словно отдых после тяжелой работы на солнце.
— Почему она позвонила тебе? Почему она прямо не позвонила Юлле, если знала, что он в опасности? Почему она знала, что некий Юлиус Боммер работает в «Утренней газете»? Почему ты не поспел туда вовремя, если она была так хорошо информирована? Кстати... ты сделал хоть какой-нибудь снимок Юлле, прежде чем обрезать веревку?
Я сидел, держа чашку в руке, и только раскрывал рот. Этой деве палец в рот не клади. Она была дотошнее, чем вчерашние полицейские. Они-то даже не спросили фотографа, фотографировал ли он.
Я глубоко вздохнул, прежде чем ответить.
— Послушай, когда ты спрашиваешь — почему то или другое так или не так... я не могу ничего ответить. Спроси лучше в полиции. А насчет фото... Дай подумать.
Если вы снимаете дачу в Турции, то, конечно, не ждете ничего, кроме моря, солнца и отдыха. И даже вообразить не можете, что столкнетесь с убийством. А турецкий сыщик, занятый рутинными делами в Измире, не предполагает, что очередное преступление коснется его собственной семьи и вынудит его общаться с иностранными туристами.Москвичка Лана, приехав с сестрой и ее сыном к Эгейскому морю, думает только о любви и ждет приезда своего возлюбленного, однако гибель знакомой нарушает безмятежное течение их отпуска.
Если весь мир – театр, то балетный театр – это целый мир, со своими интригами и проблемами, трагедиями и страстями, героями и злодеями, красавицами и чудовищами. Далекая от балета Лиза, живущая в Турции, попадает в этот мир совершенно случайно – и не предполагает, что там ей предстоит принять участие в расследовании загадочного убийства и встретиться с любовью… или это вовсе не любовь, а лишь видимость, как всё в иллюзорном мире театра?Этот роман не только о расследовании убийства – он о музыке и о балете, о турецком городе Измире и живущих в нем наших соотечественниках, о людях, преданных театру и готовых ради искусства на все… даже на преступление.
В номере:Денис Овсянник. Душа в душуИгорь Вереснев. Спасая ЭрикаОксана Романова. МощиТатьяна Романова. Санкторий.
Каждый думает, что где-то его жизнь могла бы сложиться удачнее. Такова человеческая натура! Все мы считаем, что достойны лучшего. А какова реальность? Всегда ли наши мечты соответствуют действительности? Не стоит винить свою Родину во всех бедах, свалившихся на вашу голову. В конечном счете, ваша судьба находится исключительно в ваших руках. В этом остросюжетном детективе перед читателем открывается противоречивая Америка, такая соблазнительная и жестокая. Практичные американцы не только говорят на другом языке, но они и думают по-другому! Как приспособиться к новой жизни, не наляпав ошибок? Да и нужно ли? Данный детектив входит в серию «Злополучные приключения», в которых остросюжетная линия тесно переплетена с записками путешественника и отменно приправлена искромётным юмором автора.
Загадка сопровождает карты Таро не одну сотню лет. А теперь представьте колоду, сделанную из настоящего золота, с рисунками, нанесенными на пластины серебром. Эти двадцать две карты смело можно назвать бесценными. Стоит ли удивляться, что того, кто владеет ими, преследует многовековое проклятие…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Посол Норвегии найден убитым в бангкокском борделе. В Осло спешат замять скандал и командируют в Таиланд инспектора полиции Харри Холе: ему предстоит провести расследование как можно более конфиденциально. Оказавшись в злачных местах Бангкока, среди опиумных домов и стрип-баров, Харри постепенно обнаруживает, что в деле с убийством далеко не все так очевидно, как казалось вначале. Тараканы шуршат за плинтусами. Кто-то притаился во тьме, и этот кто-то не выносит дневного света. Впервые на русском — долгожданный детективный роман от признанного мастера жанра, главного конкурента Стига Ларссона.
Чтобы замять скандал с подстреленным во время саммита в Осло американским спецагентом, полицейского следователя Харри Холе переводят в Службу безопасности, где ему предстоит выявить связь между королями подпольного рынка оружия и группой неонацистов. Харри выходит на весьма подозрительную сделку: некто приобрел за большие деньги киллерскую винтовку с оптическим прицелом. Коллега Харри, норвежка Эллен Йельтен, убеждена, что в этом деле не обошлось без большой политики. Догадка стоит ей жизни, но американец все равно продолжает следствие.
В Сиднее зверски убита молодая норвежка Ингер Холтер. На помощь австралийским коллегам полиция Осло посылает следователя Харри Холе. В Австралии Харри подстерегает множество неожиданностей. Здесь он обретет и потеряет и добрых друзей, и свою большую любовь. А поиски жестокого убийцы, подобного страшному змею Буббуру из сказаний австралийских аборигенов, станут для Харри глубоко личным делом и превратятся в смертельную схватку с загадочным и многоликим врагом.
Поистине в первом снеге есть что-то колдовское. Он сводит любовников, заглушает звуки, удлиняет тени, скрывает следы. Разыскивая пропавшую Бирту Беккер, Харри Холе приходит к выводу, что годами в Норвегии в тот день, когда выпадает первый снег, бесследно исчезают замужние женщины.Впервые Харри сталкивается с серийным убийцей на своей родной земле. Преступник, которому газеты дали прозвище Снеговик, будто дразнит старшего инспектора, доводя его до последней грани безумия…Перевод с норвежского Екатерины Гудовой.