Время делать ставки - [47]

— Какая ты осведомленная, просто оторопь берет, е-мое! — зло сказала я. — Может, ты еще и знаешь мою соперницу? Эту… О. Кротову?

— Знаю. Ее зовут Ольга Кротова. Я ее очень хорошо знаю. Потому что это — я.

Я на мгновение оторопела, а потом продекламировала классическое:

— …Молвила: «Зачем далеко? Знай, близка судьба твоя, ведь царевна эта — я».

— Вот именно. А теперь иди вон. Спать хочу.

* * *

— Здорово, Лена.

— Доброе утро, Геннадий, — кротко ответила я.

— Ну что, ты сегодня в форме?

— Как обычно.

— Готова к противостоянию со своей злобной сожительницей?

— Всегда!..

— Это не может не радовать.

— Я тоже так думаю.

— Значит, настроение хорошее?

— Если спрашиваешь, значит, хорошее.

— А, ну-ну. Пойдем.

Примечательный этот диалог, прошедший по наезженной, особенно в политике и мыльных операх, схеме — «из пустого в порожнее», состоялся в пятницу. Все эти дни Геннадий ходил нарочито бодрый, посвистывая, смотрел на меня с веселой злостью, и я уже было начала склоняться к тому, что расчет босса оказался неверен, и возжелала было сама напомнить Благовещенскому о нашем разговоре, как он прервал сомнения одним «ну-ну, пойдем» и пригласил с собой в одну из комнатушек для инвентаря, которых пруд пруди в комплексе «Царь-девица».

— В общем, так, Лена, — сказал он, смерив меня пристальным взглядом, — есть предложение. Тебе по-прежнему нужны деньги, не так ли?

— Да, конечно!

— Ну так вот, я поговорил насчет тебя.

— Да, ты упоминал. Что-то вроде «штучной работы».

Теперь он глянул на меня с легким беспокойством и переспросил:

— Что, я так говорил?

— Говорил.

— Ну, значит, мне нужно вырвать язык и засунуть его в задницу, — категорично заявил он. — Ты, Лена, вроде как девочка не пугливая и вполне компетентная. К тому же ты очень хорошо овладела всеми видами холодного оружия за сроки, которые меня просто пугают. Ну, к примеру, вот тебе дротик. Сможешь попасть им отсюда во-он в тот дверной косяк?

— Зеленый?

— Да. Видишь, там еще пятно, маляр, сволочь, по пьянке красил. Так вот в это пятно — сможешь?

Я взяла дротик, прицелилась и бросила. Дротик вошел точно в центр пятна.

— Отлично, — сказал Геннадий. — А теперь усложним задачу. Бей меня правой рукой, в которой зажат дротик. В момент удара отпусти его, и пусть он летит в пятно. Попадет — прекрасно. Не попадет — значит, будем пробовать еще. Но я все-таки думаю, что попадет.

— Зачем все это? — спросила я, хотя по коже поструился холодок: почти не оставалось сомнений, какую миссию уготовил мне Геннадий. А ведь босс, кажется, намекал…

— Ничего страшного, — сказал тренер. — Ты ведь хочешь заработать денег? Ну так бей и бросай. Бей и бросай!!

Я встала в боевую стойку и, отведя к плечу руку с зажатым в ней дротиком, вдруг сделала выпад; рука выкинулась вперед, метя чуть в сторону, правее лица Геннадия, и дротик вылетел из руки и, разминувшись с левым плечом Благовещенского (прошел пятью сантиметрами выше), попал в пятно. Войдя в дерево дверного косяка примерно в сантиметре от первого дротика.

— Уф-ф! — выдохнул Геннадий, поглядев на дело моих рук. — А он еще сомневался!..

— Кто — он? — спросила я.

— Да так… Ну что же, ты на высоте, — он похлопал меня по плечу, и его напряженный голос снова обрел привычные бархатистые нотки… — Ничего-о не-е скажешь, моя шко-ола… В общем, так, Леночка. Я слышал, что с тобой разговаривал непосредственно Ованесян Артур Даникович, не так ли?

— Да, — ответила я. — Такой… носатый-усатый.

— Так вот, этот носатый-усатый, Леночка, запомнился ли тебе, лег ли на память?

— Как?

— Натурально! — рявкнул Геннадий. — Помнишь, как он выглядит?

— Ну, помню.

— Так вот, завтра он будет в «Бункере». Южная трибуна, Красная VIP-ложа. Там, где пурпурная обивка, поняла?

— Да.

— Он будет одет в белую тогу с золотистой окантовкой, которая очень ярко отсвечивает при прямом попадании лучей прожектора. На его голове будет венок из алых роз.

— Красиво как! — сказала я.

— Тебя это не касается, — буркнул Геннадий. Сейчас он был напряжен и зажат, как никогда. Таким я его еще не видела. — Эстетика — это не по твоей части, поняла? Так вот, твой выход на арену — третий. Теперь о главном. Частности мы с тобой отрепетируем, но главное состоит в том, чтобы ты смогла метнуть дротик и попасть — слушай меня внимательно! — в голову Ованесяна. Далее, — продолжал он, как будто не замечая того, что я медленно встаю, — ты должна спокойно закончить поединок, твоей сопернице даны указания немножко попридержать свою прыть.

— Она что, тоже знает? — выдохнула я.

— Конечно, нет.

— Но…

— У тебя появились такие обороты, как «но»? — раздув ноздри, спросил Геннадий. — Я, кажется, пять раз тебя переспросил, нужны ли тебе деньги и готова ли ты к самой неблагодарной работе, какую только можно придумать? Ты кивала, говорила — да, готова. А теперь что же, на попятную?

— Нет, Гена, — пробормотала я, — но это же убийство… заказное убийство, и…

— А ты хотела заработать десять «штук» баксов поливанием цветочков в садочке? — прошипел Благовещенский, хватая меня за плечо. Я с трудом удержалась от того, чтобы не вырваться и не поставить на место этого негодяя. Его напускной бархатный тон ушел, дав место неприкрытой агрессии. Зловещие металлические нотки как бы клепали его речь. — Ты, Леночка, наверное, не совсем дура, чтобы не понимать, каким путем можно заработать много денег за один короткий промежуток времени.