Время "Ч" - [12]

* * *

Через несколько дней после переворота 10 марта, когда радостно возбужденная военщина все еще чествовала Батисту, Флорентино Фернандес решил навестить своего нового родственника Педро Триго. Заметив на ветровом стекле мотоцикла Флорентино пестрый флажок «4 сентября», Триго взорвался:

— Забудь дорогу в мой дом, я не желаю знаться с человеком, который выставляет напоказ эту мерзость, — ткнул он пальцем во флажок.

— А что здесь такого, — рассмеялся Флорентино, — ты же знаешь, я лицо военное, мне положено.

— Это же символ сторонников гнусного убийцы!

— Ладно, Педрито, успокойся и не мели чепуху, Я не меньше твоего ненавижу Батисту, а флажок, чтобы ты знал, нужен как пропуск для въезда в военный городок.

После этой маленькой стычки Триго и Флорентино расстались еще большими друзьями. Триго окончательно убедился, что армейскому фельдшеру можно всецело доверять.

В начале 1953 года Триго присутствовал при одном разговоре Фиделя с Абелем Сантамарией. Речь шла о том, как раздобыть для подпольной организации военное обмундирование. Раньше его удавалось доставать в Артемисе, однако в последнее время такая возможность пропала. Триго сразу же вспомнил о своем дальнем родственнике. «Мы могли бы получить обмундирование через Флорентино», — предложил он Фиделю.

Через несколько дней Триго разрешили связаться с Флорентино, чтобы выяснить, сможет ли он помочь. Разговор состоялся в доме Флорентино.

— Готовится одно дело, для которого необходимо достать военную форму. Можно рассчитывать на тебя?

— Сколько нужно?

— Чем больше, тем лучше.

Флорентино на какое-то мгновение задумался.

— Ты же знаешь, эти политики особого доверия мне не внушают.

Триго рассмеялся и похлопал товарища по плечу:

— На этот раз дело предстоит настоящее, так что не волнуйся.

4

Апрель 1953 года. Некоторые гаванцы уже начинали подумывать о планах на лето, истинные католики готовились торжественно праздновать пасху. Исраэль Тапанес отпросился на несколько дней у хозяина фотоателье — ему хотелось съездить в Матансас на могилу бабушки, скончавшейся совсем недавно. Вместе с отцом он молча постоял у каменной плиты, освещаемой багровыми лучами закатного солнца. Резкий ветер кружил над могилами сухие листья. Вид кладбища пробудил в нем мысль о близкой смерти, навязчиво преследовавшую Тапанеса. с того времени, как вместе с Рейнальдо Бенитесом он вступил в ряды движения, возглавляемого Фиделем Кастро. «Наше дело победит, но я погибну», — говорил себе Тапанес. Смерть не страшила его, он даже ощутимо представлял, как встретит ее — радостно, с чувством выполненного долга. «Отдать жизнь за родину, — думал он, вспоминая слова национального гимна, — что может быть прекраснее?»

— Если я умру, — сказал Тапанес, неподвижно глядя перед собой, — пусть меня похоронят здесь, рядом с бабушкой.

От этих неожиданных слов отец вздрогнул и обеспокоенно посмотрел на сына. Ему уже давно было тревожно на душе — с тех пор, как он заподозрил, что юноша ввязался в какое-то опасное дело, может быть, даже вступил в одну из подпольных организаций, действовавших в Гаване. Вспомнилось, как месяц назад, в последний приезд Исраэля, они отправились вместе поохотиться. Тропинка привела их к скалистому морскому побережью. Здесь, метрах в двадцати, они заметили двух гревшихся на солнце игуан. Серая окраска делала их почти незаметными среди прибрежных камней. Исраэль вскинул двустволку и не спеша прицелился. «Сейчас промажет», — подумал отец. Он всегда считал сына никудышным стрелком, умудрявшимся промахнуться даже с десяти шагов. Грохнул выстрел, и более крупная игуана неподвижно застыла с размозженной головой. Оставшаяся в живых метнулась к спасительной расщелине в скалах, однако вторая пуля настигла и ее. Удовлетворенно хмыкнув, Исраэль закинул ружье за плечо.

— Сынок, где это ты так научился стрелять? — изумился отец.

Исраэль молча улыбнулся.

«Пусть меня похоронят здесь, рядом с бабушкой» — эти зловещие слова лишний раз подтвердили, что опасения отца были не напрасны.

Исраэль родился и вырос в Матансасе, в 1948 году перебрался в столицу, где нанялся уборщиком в магазине фототоваров. Наделенный от природы острым умом, юноша жаждал получить настоящее образование. Он самостоятельно овладевает английским языком, берется за французский. «Больше всего я мечтал изучать иностранные языки, поступить в университет, но куда там — мне это было не по карману», — признавался позже Исраэль. Его трудолюбие и упорство в конце концов вознаграждаются; он добивается поощрительной поездки для языковой стажировки в Соединенные Штаты. По возвращении домой хозяин магазина повышает его в должности. Тапанес обзаводится семьей и переселяется в квартиру попросторнее. Жизнь его постепенно входит в размеренное русло. Дома он много читает, отдавая предпочтение книгам по истории, занимается иностранными языками. Однако такое безмятежное существование пришлось не по нраву Исраэлю. Годы, проведенные в Матансасе, на родине легендарного борца-революционера Антонио Гитераса, не прошли даром. В нем зреет внутренний протест против существующего режима, который, по его убеждению, необходимо радикально изменить. После событий 10 марта он приходит к университету выразить свое негодование военным переворотом. Когда несколько месяцев спустя Рейнальдо Бенитес предлагает Тапанесу вступить в революционную организацию, цель которой — борьба за свержение Батисты, — тот без колебаний соглашается.