Время Апокалипсиса - [9]

- Для себя же гоню! - горячился Аким, прижимая к груди маленькие остренькие ладошки. - Ну, продашь кому из сочувствия бутылочку-другую, не без этого. Но нельзя ж так! Предупредить сначала надо, побеседовать... Как вы

считаете, Димочка?

- Мелок ваш вопрос для газеты, - терпеливо объяснял Кононыкин. - Газета затрагивает серьезные вопросы, которые широкое общественное значение имеют.

- Так они ж сами мой самогон пьют, - кричал Поликратов. - Акты на уничтожение составляют, так ведь известное же дело, как эти уничтожения проходят!

Сообщение все слушали с недоумением. Поликратова пришлось несколько раз прерывать, потом отец Николай сунул ему под нос кулак и велел замолчать. Поликратов замолчал, но попытался завершить свою историю оживленными жестами.

- Бред собачий, - уверенно сказал Кононыкин, прослушав сообщение. - Хотел бы я знать, кто это так прикалывается!

Отец Николай промолчал: задумался, видимо, о происходящем. Он лежал на своей койке в трусах и майке, скрестив на груди руки, задрав окладистую черную бороду вверх, и напоминал космонавта, готовящегося к старту. Или штангиста, который после двух неудачных попыток в рывке настраивался все-таки взять вес.

- Не знаю, - с сомнением проговорил Ворожейкин. - Странно все это. Телевизоры опять же не работают. Не похоже это на чей-то розыгрыш, Дмитрий. Сами посудите мертвые из могил стали вставать? Говорящую рыбу поймали? Рыжие новорожденные с родинками объявились? Странный какой-то ряд проявляется. Теперь только Всадников не хватает да железной саранчи.

- А звезда Полынь? - поинтересовался Кононыкин.

Где она?

- Так ведь не ночь еще, Дима. - Ворожейкин покачал

головой. - Знаете, я сам материалист, но в этой ситуации...

- Вы думаете, что и в самом деле? - спросил Поликратов, недоверчиво глядя на уфологов. - Судить нас всех будут? Так это... бумагами запасаться надо. Рекомендации должны .быть... характеристики...

- Какие характеристики? - скривился брезгливо отец Николай. - Ты что, хочешь Богу под нос характеристики совать? С печатями? Ну, брат, ты даешь! Совсем ты, Аким, одурел. Да на хрен Богу твои бумажки нужны?

Кононыкин сорвался с постели и принялся одеваться

- Куда вы, Дима? - удивился Ворожейкин. - Сейчас Николай чаек поставит, мы все и обсудим. Кононыкин махнул рукой:

- Да ну вас! С вашими теориями с ума сойти можно. Пойду к Лукину. - Он вдруг вспомнил, что еще не рассказывал о своем новом знакомом Ворожейкину. Сегодня познакомились. Он биологию в школе преподает.

- Конечно-конечно, - согласился Ворожейкин. - Идите, Дима. Что ж вам в такой день дома сидеть!

Между тем на улице у правления разгорался спор. Как обычно, вечером здесь собралась теплая компания, чтобы полузгать семечки, пошлепать о стол картами и поговорить о текущих поселковых делах. На сей раз карты были забыты, да и о семечках собравшиеся напрочь не помнили. Шел жаркий спор.

- Это чечены во всем виноваты, - сказал тенором рассудительный Владимир Николаевич Степанов, работавший экономистом в мехколонне. Было ему за пятьдесят, и выглядел он нестриженым перезревшим одуванчиком, волею случая одетым в полосатую пижаму. - Нельзя же людей, как скотину, воровать. Вот Господь и осерчал. Да и американцы хороши. Взяли и Югославию забомби-ли. А там, между прочим, священная гора была, только я забыл, как называется. А они ее забомбили! Грех, значит, на душу приняли!

- А что чечены?'- крикнул заслуженный животновод и чабан Магометов. По случаю праздника был он одет в обычный для кавказца наряд - синий джинсовый костюм и джинсовую же рубашку. - Чуть что, сразу чечены! Я, что ли, этих заложников ворую? Я - честный! - При этих словах смуглые и небритые щеки заслуженного чабана заметно порозовели. - У меня на точке генерал Шпигуй не батрачит, можете проверить! Идите, смотрите! Магомет ничего не боится! Сами-то каковы? Кто у меня два года назад трех баранов из отары украл? Не вайнахи украли, русские украли! Шкуры побросали, как последние негодяи! А из них, между прочим, тулуп хороший сшить можно было.

- Ты, Магомет, генералов с баранами не путай, - веско осадил пылкого сына гор пожилой агроном Коня-хин. Был он высок, плотен и густыми бровями походил на Брежнева позднего периода. Только лицо у него было морщинистое, как земля по весне. - Из генералов тулупа не сошьешь, это верно. Но генерал - это, брат, личность. Одно слово - персона! А твои бараны - тьфу! В них и мяса-то толком нету, так, на один зубок. Да и не мы их у тебя воровали! Ты что, хочешь сказать, что Степанов в твою кошару лазил ночью?

- А ты их растил, баранов моих? - загорячился Магомет. - Я про Степанова ничего не говорю, я Степанова как брата люблю, но ты пойми, баран - это тебе не генерал, баран ласку любит!

- Ну, положим, наши генералы ее любят не меньше, - рассудительно сказал Степанов, польщенный верой Ма-гометова в его честность. - И ты, Магомет, не ори на весь баз, мы все тебя знаем как честного труженика и умелого скотовода. Но Бог на людей осерчал не из-за того, что ты свою скотину режешь да на базаре продаешь. Это вроде как по природе человеческой делается. А почему тогда все происходит? Я лично считаю, что помыслов черных много стало.