Время Алексея Рыкова - [76]

Несколько дней спустя, 1 декабря, Политбюро ЦК РКП (б) одобрило эти предложения и приняло постановление об утверждении Цюрупы вторым заместителем председателя СТО с освобождением от должности наркома продовольствия.

Через день Ленин сообщил об этом Рыкову в Германию, приложив к письму решение Политбюро о Цюрупе, а также свой набросок плана постановки работы обоих замов. «1-ый и 2-ой замы, как Вы увидите из этого плана, — писал он Рыкову, — должны развить новую работу. Мы решили пока, до Вашего приезда и до опыта с Цюрупой, не превращать этого плана в постановление. Сначала испытать и проверить практикой»[26].

Но жизнь распорядилась по-своему: она не дала времени на «испытание и проверку практикой». В канун нового, 1923 года страна впервые узнала о назначении заместителей Ленина. При этом Рыков и Цюрупа стали не замами по СТО, как сначала предполагалось, а — в соответствии с отмеченным выше постановлением сессии ВЦИК 29 декабря — заместителями председателя Совнаркома. Почему произошло такое изменение? Видимо, немаловажную роль в этом сыграло ухудшение здоровья Ленина на рубеже 1921–1922 годов. Решение Политбюро ЦК РКП (б) 31 декабря 1921 года о предоставлении Ленину шестинедельного отпуска в связи с болезнью по времени практически совпадает с избранием сессией ВЦИК заместителей председателя Совнаркома.

Вынужденный провести зиму 1921/22 года вне Москвы и имея разрешение Политбюро ЦК РКП (б) заниматься только «наиболее важными вопросами», Владимир Ильич к числу таких вопросов прежде всего отнёс коренное улучшение работы высших звеньев госаппарата.

В течение последних недель зимы он написал (с 24 января по 27 февраля) Цюрупе шесть писем, вошедших в Собрание его сочинений под общим названием «О перестройке работы СНК, СТО и Малого СНК». Коснёмся их содержания только в аспекте организации работы двух его заместителей. «Главное, по-моему, — указывал Ленин, характеризуя в целом работу высших госорганов, — перенести центр тяжести с писания декретов и приказов (глупим мы тут до идиотства) на выбор людей и проверку исполнения. В этом гвоздь… Вам и Рыкову надо немного времени уделить на это…» Обобщая все сказанное, он заключал: «Замы председателя СНКа тт. Рыков и Цюрупа должны всеми силами освобождать себя от мелочей и от комиссий; бороться против втягивания их (замов) в дела, подлежащие решению наркомами; уделять 2–3 часа в день, как минимум, для личного знакомства с ответственными работниками (не сановниками) важнейших (а потом и всех) наркоматов для проверки и подбора людей; использовать аппарат управдела СНК и часть членов Малого СНК, а равно Рабкрин, для проверки фактической работы и её успешности; словом, становиться практическими инструкторами государственной работы, каковых нам недостаёт больше всего».

Эта была целая программа деятельности Рыкова и Цюрупы, органически входившая в новую систему работы Совнаркома, которой его глава придавал важнейшее значение. И, точно чувствуя все более сжимающееся для него время, торопил с её внедрением. Хотелось бы, отмечал он в феврале, к приезду Рыкова наладить уже новую систему работы.

Весна 1922 года в отличие от предшествующей, предопределившей своим бесснежьем и ранним теплом страшную засуху, пришла в обильных снегопадах. Наталия Алексеевна Рыкова — ей шел тогда шестой год — хорошо помнит, как отец с матерью вместе с другими пассажирами, высыпавшими из вагонов, очищали от снега путь своему поезду, шедшему из Берлина в Москву.

Едва вернувшись домой, Рыков включился в текущую работу Совнаркома и СТО. «Беседовал с Цюрупой и Рыковым, — писал Ленин 21 марта. — Надеюсь, что работа пойдет хорошо»⁸³. Двумя днями позже он отметил, что они втроём готовят положение о новой постановке работы СНК и СТО «с наибольшей проверкой исполнения». 24 марта Рыков впервые после приезда из Германии ведёт заседание СТО, а 4 апреля председательствует в Совнаркоме.

Между двумя этими датами — событие большой важности, XI съезд РКП (б). Всю заключительную часть в последний раз сделанного им политотчета ЦК съезду В.И. Ленин посвятил рассмотрению «практической стороны вопроса о наших советских органах, высших учреждениях и отношении к ним партии». Какие же конкретные меры были в связи с этим определены?

«У нас создалось, — констатировал Ленин, — неправильное отношение между партией и советскими учреждениями, и на этот счет у нас полное единодушие». В самом верхнем этаже власти — Политбюро ЦК и Совнаркоме — сложилась практика, при которой решение многих вопросов, в том числе мелких, текущих, переносится из правительства в высший партийный орган, осложняя взаимосвязь их деятельности, разграничение функций. «Тут была также большая моя вина, — отметил Владимир Ильич, — так как многое по связи между Совнаркомом и Политбюро держалось персонально мною. А когда мне пришлось уйти [из-за болезни. — Д.Ш.], то оказалось, что два колеса не действуют сразу…»

В целях налаживания их взаимодействия съезду было предложено освободить Политбюро и ЦК от решения текущих государственных вопросов («мелочей») и одновременно повысить авторитет Совнаркома.