Время Алексея Рыкова - [39]

То была титаническая и одновременно повседневно-будничная работа, забиравшая все силы. Случалось, что, так и не добравшись до дома, Алексей Иванович оставался ночевать в здании Совета, благо здесь от генерал-губернаторского быта сохранились диваны.

Свой дом он уже имел. И это было новое в его личной жизни. Впрочем, строго говоря, свое жилище он ещё не обрёл. Приехавшие из Ростова Нина Семеновна (жизнь беспаспортного нелегала кончилась, и она теперь официально стала Рыковой), а также новый член их семьи — маленькая Наталка, разместились в квартире писателя Викентия Вересаева, брата большевика Петра Смидовича, дружеские отношения с которым у Рыкова сложились ещё во времена подполья. Пусть пока и не в своем жильё, но семья Рыковых наконец-то собралась вместе.

Но это «вместе» было весьма относительное. Не успела Нина Семеновна устроиться в Москве, как ей пришлось собирать мужа в длительную поездку. Хотя основная работа Рыкова была связана с московской большевистской организацией и с местным Советом, ему почти ежемесячно приходилось пользоваться вагонами Николаевской железной дороги, выезжать в Петроград.

На этот раз, в июне, он провел там почти три недели, будучи делегатом I Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов. Съезд, представлявший свыше 350 Cоветов всей страны, вполне мог, опираясь на поддержку масс, взять власть в свои руки. Однако большинство на нем принадлежало меньшевикам и эсерам (большевистская фракция включала около 10 % делегатов), которые настойчиво вели линию соглашения с буржуазией. Под сводами зала кадетского корпуса на Васильевском острове, где проходил съезд, монотонно журчали их речи с призывами к «единению всех сил революции» и к поддержке Временного правительства.

Мощным диссонансом таким призывам стали политические демонстрации, прошедшие в Петрограде и Москве, ознаменовавшие новый, июньский, революционный кризис. Рыков с вниманием вчитывался в сообщения петроградских газет о том, что в воскресенье, 18 июня (1 июля), во всех районах Москвы прошли многолюдные митинги и демонстрации. Над толпами людей колыхались транспаранты: «Вся власть Советам!», «Долой десять министров-капиталистов!», «Да здравствует контроль и организация производства!».

Под аккомпанемент этих выступлений съезд закончил работу, избрав первый, меньшевистско-эсеровский по его руководству, ВЦИК Советов рабочих и солдатских депутатов. Пропорционально представительству на съезде в состав ВЦИК вошли и большевики (Ленин, Зиновьев, Каменев, Милютин, Ногин, Сталин и др.). Рыков, Смидович, а также все более заявлявшие свою активность «молодые большевики» Бухарин и Томский были избраны кандидатами в члены ВЦИК от московских трудящихся.

О чем мог думать Алексей Иванович, возвращаясь после съезда в Москву? Со времени, когда он получил в На рыме первую весть о свержении царизма, прошло почти четыре месяца. Ни одно революционное требование народа, с которым он шел на баррикады против самодержавия, не было удовлетворено.

«Долой войну!» — неслось над городами и селами России. «Мир!» — требовали солдаты, измученные многолетней бойней за чуждые им интересы. Но Временное правительство и не думало заключать мир, оно продолжало империалистическую войну. Эсеры и меньшевики оправдывали эту политику рассуждениями о том, что война теперь приобрела иной характер, ведётся за защиту «революционного отечества».

«Земли!» — настаивало крестьянство, доведённое до крайности безземельем и нищетой. А Временное правительство делало все для того, чтобы оттянуть решение аграрного вопроса и сохранить помещичье землевладение. Меньшевики и эсеры, обещавшие в своих аграрных программах разрешить вопрос о земле, на деле выступили против самовольного захвата крестьянами помещичьих земель, уговаривали массы «подождать» с решением земельного вопроса до созыва Учредительного собрания.

«Хлеба!» — требовали миллионы голодавших трудящихся. А министры Временного правительства бессильны были улучшить экономическое положение страны. Разруха и голод, вызванные войной и хищническим хозяйничаньем капиталистов и помещиков, с каждым днём возрастали.

Июньский кризис перерезало, по выражению Ленина, наступление на фронте. Тем не менее он показал растущую силу большевистской партии.

В этих условиях, воспользовавшись стихийно возникшими 3 (17) июля демонстрациями петроградских рабочих и солдат под лозунгом «Вся власть Советам!», контрреволюция нанесла удар. 4 июля на улицах Петрограда зарокотали пулеметные очереди. В последующие дни было разгромлено помещение ЦК большевиков, а издание его газет запрещено.

Временное правительство отдало распоряжение об аресте В.И. Ленина, вынужденного перейти на нелегальное положение. Некоторые активные работники партии — В.А. Антонов- Овсеенко, П.Е. Дыбенко, В.И. Невский, Л.Б. Каменев, А.М. Коллонтай, Н.В. Крыленко и другие — оказались в тюрьме.

Вместе с руководителями московской большевистской организации Рыков узнал о начавшихся в Петрограде событиях только 4 июля. В тот же день МК большевиков вынес решение провести вечером демонстрацию перед Московским Советом под лозунгом «Вся власть Советам!».