Время Алексея Рыкова - [109]

В день окончания пленума открылась XVI партконференция, утвердившая пятилетний план, фактическое осуществление которого уже началось с последнего квартала 1928 года. Основной доклад по этому вопросу сделал Рыков, содоклады — Кржижановский и Куйбышев.

Встреченный молчанием, Рыков представил выдержанный в спокойных тонах доклад. Вместе с тем он изложил в нем положение о необходимости и возможности осуществлять социалистические преобразования без больших социальных потрясений, что явно противоречило выдвинутому в 1928 году сталинскому тезису об обострении классовой борьбы по мере приближения к социализму. Кроме того, в докладе обосновывался вывод, что без развитого высокопродуктивного сельского хозяйства полнокровной индустриализации страны быть не может. Этот вывод вызвал критику делегатов, многие из которых только что были свидетелями разноса в речи Сталина на пленуме предложения Рыкова сделать в первые два года пятилетки усиленные вложения в сельское хозяйство, добиться его подъема и тем самым обеспечить последующее развитие промышленности.

В целом же критика «правых» на конференции ограничилась принятием резолюции, поддерживавшей решения только что прошедшего пленума ЦК и ЦКК. В последующие месяцы могло даже показаться, что она заглохла.

Однако сталинские «оргвыводы» продолжались. В мае прошел очередной, XIV Всероссийский съезд Советов, на котором Рыков, как обычно, выступил с докладом правительства РСФСР.

Отметим в связи с этим докладом одно важное положение, которому тогда, в весенне-летние недели 1929 года, Рыков придавал особое значение. Ещё накануне Всероссийского съезда Советов, выступая на заседании правительства, он подчеркнул: «В этом году произошли два крупнейших события: окончание районирования страны и составление пятилетнего плана развития народного хозяйства». К настоящему времени, констатировал глава правительства, мы в силу скудости наших ресурсов и отсутствия планирования на длительную перспективу централизовали не только регулирующие, но и в значительной степени оперативные функции. Проведение районирования и принятие пятилетки давали возможность, по убеждению Рыкова, отказаться от такой «зацентрализованности», осуществить, как заявил он на XIV Всероссийском съезде Советов, «принцип децентрализации управления в целях значительной разгрузки центральных органов от оперативных функций и усиления планирующей и регулирующей работы этих органов».

Заявленный Рыковым принцип децентрализации шел вразрез с административно-командной системой и не мог быть ею принят. Все более чуждым для тех, кто насаждал и укреплял эту систему, становился и сам Рыков.

Состоявшаяся сразу после заключительного заседания съезда сессия только что избранного ВЦИК началась с решения организационного вопроса. Открывший её Калинин сообщил, что на основе предварительного обсуждения выработано мнение, согласно которому «наступило время, когда для РСФСР можно выбрать самостоятельного председателя Совнаркома, не связанного непосредственно с такой же должностью в союзном Совнаркоме». Председателем СНК РСФСР стал С.И. Сырцов[44].

Таким образом, 18 мая 1929 года, после более чем пятилетнего пребывания на этом посту, Рыков перестал быть главой правительства РСФСР. В принципе такое решение было оправданно. С каждым годом по мере усложнения народнохозяйственной и других сфер жизни Российской Федерации руководить её высшей исполнительной властью «по совместительству» становилось все труднее, да и одновременно рос объём работы союзного правительства. И все же освобождение Рыкова именно в тот момент заставляет думать, что к такому решению была прежде всего причастна недобрая рука хозяина кабинета, расположенного на пятом этаже массивного здания на Старой площади…

Надо полагать, не вызвала радости в этом кабинете и дружно-приветственная встреча Рыкова, когда он два дня спустя вышел на трибуну V Всесоюзного съезда Советов СССР, чтобы представить очередной отчетный доклад союзного правительства. В репортерской записи, опубликованной «Известиями», сообщалось: «Рыков терпеливо стоит на трибуне и ждёт, когда спадут приветствующие его овации. Затем, ввиду большого объёма доклада, просит увеличить регламент. Съезд бурно поддерживает. Но Михаил Иванович шутливо качает головой:

— Ладно уж, в последний раз…»

Говоря это, Калинин имел в виду, что в последний раз соглашается на нарушение регламента. Но слова его приобрели иной, пророческий смысл.

Рыков действительно выступал с последними докладами на высших партийных и советских форумах. Такими стали его доклады на XVI партконференции, на XIV Всероссийском съезде Советов и вот теперь на V съезде Советов СССР, самый последний…

Но докладчик не думал об этом. Подробно охарактеризовав внешнеполитическое положение страны, он уделил основное внимание проблемам её внутреннего развития, анализу вопросов, связанных с преодолением серьезных трудностей и задач подъема сельского хозяйства, осуществления индустриализации. Как всегда, Алексей Иванович связывал решение этих задач с необходимостью «просветления жизни» простых тружеников. «Вопросы, касающиеся вещей и технических процессов, — говорил он, обращаясь к делегатам съезда, — совершенно справедливо занимают огромное место в нашей жизни, но нельзя забывать того, что все это существует для людей. Не люди для машин, а машины для людей. Не люди для индустриализации, а индустриализация для людей — для рабочих и крестьян».