Я окинул его свиту: еще семь Игроков, среди которых пара пергов и один аббас. Примерно столько же обывателей. Плюс те, что шли позади нас. Вот и изменилось соотношение сил. Самое время засунуть язык в какое-нибудь мягкое место и вспомнить о воспитании.
— Да осветит твой путь Эрхил, путник, куда бы ты не шел.
— И ваш путь тоже… В смысле, Эрхил осветит.
— Присаживайся, — указал он на место напротив себя. Архалус, что сидел там, молча встал и пересел. А остальные подвинулись, — и скажи своему другу, что доспехи можно снять. Вы у нас в гостях, а не плену.
Мы приземлились на лавку, перед нами тут же появились деревянные кружки, наполненные какой-то сивухой. Троуг осторожно пригубил, но пить не стал.
— Меня зовут Таринфил. Я глава этого небольшого объединения. Хотя мы называем себя «фирма». Я хотел бы поговорить с тобой. Ведь у тебя были письма?
— Которые ваш человек, то есть, архалус подрезал? Да. Там еще меч был.
— Он мне совершенно неинтересен, хотя, признаться, довольно неплох, — Шеф вытащил кошкодер и положил на стол, между нами. Я забрал кацбальгер и сразу засунул в инвентарь, — а вот письма…
— Я не знаю, что в них. Архалусским не владею, подобрал с одного Игрока.
— Этот Игрок меня и интересует. Потому что я знаю, кто писал эти письма, — Шеф немного помолчал, будто актер, добиваясь нужного эффекта, после чего добавил, — я сам. Все письма до единого я написал своему сыну. И меня очень интересует, почему они оказались у тебя.
Я нервно сглотнул. Вот ведь повезло, так повезло. Какова была вероятность, что из всех возможных архалусов, мне посчастливится столкнуться с отцом Вальфаила? Лучше бы вместо Интуиции мне бы попалось Везение. Ладно, какие варианты? Идти в отказ? Я заметил едва двигающиеся отростки на черной голове аббаса. Вот ведь зараза. Врать не вариант. Была не была.
— Я подобрал их с убитого Игрока.
— Значит, Вальфаил мертв, — архалус принял эту новость достойно, хоть в глазах его и отразилась вселенская скорбь.
Менее сдержан оказался пернатый, что сидел по правую руку от Шефа. Он вскочил на ноги и даже вытащил из инвентаря оружие — булаву с длинными шипами. Собственно, я бы и сам справился, потому не прозевал момент атаки, но в дело вмешался Троуг. Он принял удар на щит, что появился у него в руке, а вторым движением легко оттолкнул пернатого. Тот упал на стол спиной, размолотив пару кувшинов и тарелок, но подняться не успел. Шеф крикнул: «Альтра». И несколько пар рук схватили буяна.
— Берингил, ты позоришь меня! — вскочил на ноги Шеф.
— Он убил брата. Он убил твоего сына!
— И мы спросим с него. Если он сделал это вероломно, то тем хуже, — глаза лидера воров стали темнее грозовой тучи, — но никто не попытается убить того, кто пришел ко мне раньше, чем он скажет свое слово!
— Твоя слабость делает слабее всех нас! «Кинжальщики» скоро будут танцевать на наших костях, но ты и тут им не ответишь!
— Увести его! — рявкнул Шеф так, что даже канализационные крысы затихли.
Когда сопротивляющегося Ищущего вывели, Таринфил тяжело опустился на скамью.
— Я не буду просить прощения у убийцы своего сына. Но я попрошу прощения у гостя, которого оскорбил другой мой сын. Его поведения недостойно. Но Берингил и Вальфаил были очень близки. Еще до того, как я изгнал Вальфа. Поэтому гибель брата стала…
У старика сорвался голос и он на мгновение замолчал, опустив голову. Справившись с волнением, он посмотрел на меня, и его глаза блестели.
— А теперь расскажи, как ты встретил моего сына. И как он погиб.
Утаивать что-то было бы глупо. Впрочем, как и лукавить. Аббас с таким усердием шевелил своими черными макаронинами, что, сложилось ощущение — еще вот-вот и он оторвется от земли. И рассказал. Все, как было. О первой встрече «Максима» у своих родителей. О шантаже Вальфаила. О ловушке и дальнейшем убийстве. Расписывая вслух свои действия, я вдруг понял, что их можно трактовать совершенно по-разному. А уж со стороны отца убитого сына вряд ли смерть была справедливым наказанием за вымогательство. Поэтому, когда я закончил, то не без опасения посмотрел на Шефа. Да и Троуг уже весь напрягся, готовый в любую секунду вскочить на ноги.
Едва я замолчал, аббас поднялся на ноги и почти бесшумно подошел к своему боссу. И стал быстро нашептывать ему. Те секунд двадцать-тридцать ожидания растянулись в целую вечность. И вот, наконец, Шеф поднял руку, отстраняя черное существо.
— Ты убил моего сына, — скрестил руки перед собой глава воров, не смотря в мою сторону, — но он пришел к тебе, а не ты к нему. Я знал характер Вальфаила, он бы не дал тебе спокойной жизни. В деле, где имелась нажива, Вальф был готов на все. Я не оправдываю твое решение лишить его жизни. Но понимаю его. У меня нет к тебе претензий. И я ценю твою честность, поэтому никто здесь не причинит тебе вреда. Если вам что-нибудь нужно и это будет в наших силах, то я выполню это.
Я чуть не ляпнул: «Помогите похитить Сертхол», но вовремя одумался. Вряд ли подобное попадает в раздел «в наших силах». Хотя… прощупать почву можно было бы.
— За что вы изгнали Вальфаила?
Вопрос, мягко говоря, не понравился Таринфилу. Он нахмурился, его единственное крыло встрепенулось, будто готовое унести своего владельца от назойливого собеседника. Однако Шеф заговорил.
