— Я не виноват, что оказался здесь. Так случилось и обратно не вернуть. Баба Ванга, разреши мне остаться, и я открою тебе кое-что из будущего. Не всё, я не прорицатель, и с мёртвыми не разговариваю, но что-то я знаю совершенно точно. У меня для тебя даже подарок есть. Я протягиваю Любке плюшевого медведя, купленного мной ещё в Москве. Любка передаёт его Ванге. Та несколько секунд мнёт его в руках, потом откладывает в сторону.
— Ладно, хороший подарок, добрый и тёплый, оставайся молодой старик. Послушаю, что ты мне скажешь. — Она неожиданно усмехается. Любка при этом делает удивлённое лицо. Видно, что такого поведения сестры она не ожидала.
— Скажу самое важное. С Милой Живковой, твоей подругой, в восемьдесят первом году случится внезапный инсульт. Предупреди её. Она тебя послушает, а меня нет. В девяностом году арестуют её отца за «злоупотребление должностными обязанностями». За это же арестуют немца Хонеккера, а румына Чаушеску вообще расстреляют. В девяносто первом году распадётся Советский Союз…
— Всё! Хватит! Уходи! — голос у бабки становится совершенно не человеческим. Хриплый высокий баритон вырывается у неё из груди. Внезапно она хватается скрюченными пальцами за грудь и валится куда-то вбок.
— Уходи! — Кричит мне Любка, — немедленно уходи и крикни врача. Там должен быть дежурный врач! Видишь, ей плохо! — Любка старается привести Вангу в чувство, протирая её лицо какой-то жидкостью.
Я бегу наружу. Мне навстречу, натягивая белый халат, спешит маленькая женщина в очечках. Я тайком возвращаюсь тихонько за нею следом. Ванга приходит в себя: исчезала мертвенная бледность, появился румянец, вяло поднимается рука над столом. В руке кусочек рафинада. Слава богу, всё закончилось хорошо. Можно уезжать, я сделал, что мог.
Наша компания забивается в машину, и отправляется в обратный путь. По дороге я предлагаю Тодору заехать на Мелнинские пирамиды, вряд ли когда-нибудь нас занесёт вы эту чудесную и таинственную страну. У Тошко отличное настроение, он крутит баранку, в голос напевая весёлую песенку про чёрную курицу:
Закулими черна кукошка.
Ох, мэжу болнасам.
У Цветки тоже отличное настроение. Она подхватывает:
Ох, ох, ох, ох,
Ох, мэжу болнасам
Мы с Ленкой тоже не грустим. Мне, конечно, любопытно, что она узнала, но я не спешу. Сама расскажет, она долго в себе носить новости не может, тем более, если это хорошие новости. Поэтому мы тоже пытаемся подпевать:
Ох, ох, ох, ох,
Ох, мэжу болнасам…
Так с песнями мы заехали к Мелниковским пирамидам и Роженскому монастырю. Монастырь совершенно заброшенный, но всё равно поражает фресками на стенах. Рядом с ним источник. Тодор, внезапно вспоминает, что собирался у Ванги запастись лечебной водой, и даже взял с собой канистру, но на радостях забыл.
— Рядом с таким монастырём вода тоже должна быть святая, — вполне здраво рассудил Тодор и отправился наполнять свою ёмкость. Канистра двадцать литров, так что нам пришлось ждать около получаса.
— Сказать, что мне Ванга нагадала? — не утерпела даже до вечера моя подружка.
— Если не терпится, то давай, рассказывай. А что ты у неё спрашивала? — я не проявляю явного любопытства.
Лена тихо шепчет мне на ухо. — Я спросила, когда я замуж выйду, и хорошо ли буду жить с мужем. — Знаешь, что она мне ответила? Вот ни за что не угадаешь.
Где уж нам уж выйти замуж, — мне остаётся только пожать плечами, соглашаясь. — Рассказывай уже, я весь в нетерпении.
— Ты, — сказала эта бабка, — три свадьбы будешь играть, и со всеми мужьями, говорит, будешь счастлива. И по ребёночку от каждого родишь. А первая будет уже в этом году.
— Когда б мы жили без затей, я нарожала бы детей от всех, кого любила, всех видов и мастей… — я напеваю подружке строчку из уже написанной песенки.
— Ты сам сочинил?
— Нет, конечно! Это Вероники Долиной песенка. А Цветка тебе не говорила, что им с папой Ванга нагадала?
— Нет, ещё не говорила, но явно что-то приятное, вон оба светятся. — Ленка мило пожимает плечиками. В своём лёгком летнем платьице с вырезом лодочкой она смотрится просто обворожительно.
К вечеру мы успешно прикатили в нашу резиденцию в Боровце. По случаю доброго гадания Тодор устроил торжественный ужин с домашним вином и жареным на огне кабанчиком. Первым же тостом, он сообщил, что Ванга ему нагадала долгую жизнь без невзгод и болезней. Типа, последний инфаркт был искупительной жертвой и ему теперь надо неделю походить с мазью «особой» и всё пойдёт как по писанному. «Рецепт» она ему тоже написала.
Вечером перед тем как лечь спать, полковник всё-таки решился и рассказал мне о том, что ему Ванга сказала.
— Я, когда вошёл, сначала немного растерялся, не ожидал увидеть такую древнюю старуху. Ей же всего шестьдесят семь лет, а выглядит на все сто двадцать. Да еще эти запавшие глазницы… Я стою, а она как вдруг закричит! Да, голос такой низкий мужской, — Говори, быстрее, не тяни — говорит, резину! Про себя мне не очень интересно, я пожил хорошо. Заранее я планировал проверить то, что ты мне рассказывал, а как до дела дошло, так всё из головы вылетело.
— Что с сыном и дочкой будет? — скажи баба Ванга. — Так и сказал. Наверное, это действительно для меня важнее всего.
