Времена и люди. Разговор с другом - [91]
Симочка закончила свои записи как раз в тот момент, когда Бурков предоставил ей слово. Еще раз Катя убедилась, что Симочка действительно умеет выступать. Держалась она уверенно и убедительно и очень свободно распоряжалась материалами.
Главная мысль была та же, что и у Кати, — отцы и дети. Пришло новое поколение, которое продолжает славное дело своих отцов. Но Симочке, конечно, трудно было говорить о каждом в отдельности: она ведь совсем не знала ребят. И все-таки она сумела взять главное из Катиных записей. «А память, память какая! — восхищалась Катя. — И как хорошо она держится на трибуне, как выразительно читает письма фронтовиков об их трудной боевой жизни». Отец Глеба Васильева совершил подвиг: в орудийном расчете он был наводчиком, и, когда в бою все погибли, отец Глеба работал и за заряжающего и за замкового. Пушка с открытых позиций била по врагу, и смерть застигла храброго солдата на боевом посту. Отец Маши Лебедевой погиб на границе, отстреливаясь до последнего патрона. Мать Гриши Самойлова была отважной партизанкой и погибла под Киевом… Отец Кости Игнатова летчик, штурмовал Берлин…
Симочка не спеша перечисляла имена героев, она знала, она чувствовала, что ее слушают затаив дыхание. Она раскраснелась, голос ее звенел, речь звучала все более и более темпераментно. Было уже ясно, что выступление идет к концу, когда Катя вдруг поняла, что только одного имени Симочка не назвала. Катя не могла ошибиться — одно имя не было произнесено, как будто этот человек и не существовал вообще. Ни слова не было сказано о Турчанове.
«Может быть, я ошиблась?» — думала Катя и наконец не выдержала, спросила Буркова. Но тот подтвердил: о Турчанове в Симочкином выступлении нет ни слова.
Катя испугалась, отыскала глазами Сашу, встретилась с его глазами и еще больше испугалась. Она быстро написала записку и положила ее перед Симочкой: «Почему ни слова о Турчанове? Обязательно скажите».
Еще несколько фраз, которые Катя уже слушала, как в тумане. Еще несколько ярких примеров. Ни слова о Турчанове. Аплодисменты…
«Только бы сейчас не встретиться взглядом с Сашей…» — думала Катя. Она уткнулась в стол, в знакомое красное полотнище, забрызганное мелкими чернильными пятнами, которое всякий раз вытаскивали к празднику. Самые противоречивые чувства бурлили в ней. Хотелось встать, выйти из президиума… прямо через зал и… больше никогда сюда не возвращаться. Уйти и не возвращаться: нельзя ей теперь встречаться с Сашей и чувствовать на себе его тревожный взгляд. Да разве только Сашин взгляд? А Лиза? А Фонарик? А Глеб? Она с тоской перебирала всех ребят…
Но, может быть, надо поднять руку, остановить аплодисменты и прямо высказать здесь все, что она думает?
Надо решать. Надо решать сейчас же, потому что еще несколько минут — и Бурков скажет: «Торжественная часть закончена, через десять минут — концерт».
Но едва стихли аплодисменты, как в зале послышался негромкий голос Ивана Алексеевича:
— Товарищ председатель, разрешите мне сказать несколько слов?
— Пожалуйста… — неуверенно сказал Бурков. — Прошу извинить, как ваша фамилия?
— Моя фамилия Федоров…
— Пожалуйста, товарищ Федоров.
Когда Иван Алексеевич с места попросил слова, Рясинцев этому не удивился: в такой день военному человеку следует выступить… Да это, наверное, у них и согласовано.
Выступление Ивана Алексеевича Рясинцеву не понравилось: не было обычного приветствия, которое так хорошо принимается всеми присутствующими, когда на трибуну выходит военный человек. Не было даже никакого самого нормального «зачина»: «Сегодня мы отмечаем…», или: «В этот день, дорогие товарищи…», или хотя бы чего-нибудь в этом роде.
Иван Алексеевич сказал, что в типографии работает учеником, в первом печатном, Саша Турчанов. Он сын сержанта Турчанова — бывшего подчиненного майора Федорова.
«Ну, это уже бодяга…» — думал Рясинцев, все еще удивляясь, как это Иван Алексеевич не сумел использовать момент для короткого энергичного слова.
Действительно, Иван Алексеевич не сумел быть кратким. Он волновался и потому излишне подробно рассказал, как вернулся после победы и познакомился с Сашей Турчановым.
— Сержанта Турчанова тоже звали Александром, Александром Николаевичем, — сказал Иван Алексеевич. — Вообще это был человек замечательный…
«Да, не горазд наш Поддубный выступать, — думал Рясинцев, вспоминая выступление Ивана Алексеевича осенью, на теоретической конференции. — Только одна «она» и слушает. Но зато как слушает! Уставилась и глаз отвести не может».
Иван Алексеевич, сказав, что сержант Турчанов был замечательным человеком, привел несколько примеров: он тащил на себе раненого командира взвода, он был автоматчиком в танковом десанте, а туда только охотники шли, он на Днепре отличился.
— Это же факт, первый человек у нас, который на правый берег вышел…
Рясинцев стал подавать знаки Ивану Алексеевичу: «Довольно, кончай!..» В конце концов надо же было чем-то помочь человеку. Но Иван Алексеевич этих знаков не видел, а если бы и видел, то не обратил бы на них внимания. Он был занят делом, а о деле он умел рассказывать только по порядку. И он рассказал, как он, и Саша, и все другие были уверены, что сержант Турчанов погиб, а он, оказывается, жив, он попал в плен и год назад был освобожден, но не нами, а союзниками. Об этом есть теперь официальное извещение.
Новый роман Александра Розена «Прения сторон» посвящен теме нравственного возрождения человека, его призванию и ставит перед читателем целый ряд важных остросовременных проблем.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.
Александр Розен — автор многих повестей и рассказов о Советской Армии. Некоторые из них, написанные во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы, собраны в настоящей книге. В рассказах А. Розена раскрывается душевная красота советских воинов («Военный врач», «Легенда о пулковском тополе»), их глубокая вера в победу и несокрушимую мощь советского оружия. С большим мастерством автор отобразил совершенствование военного искусства советских офицеров («Фигурная роща»), передал динамику наступательного боя, показал громадную силу боевых традиций советских воинов («Полк продолжает путь»)
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Автором и главным действующим лицом новой книги серии «Русские шансонье» является человек, жизнь которого — готовый приключенческий роман. Он, как и положено авантюристу, скрывается сразу за несколькими именами — Рудик Фукс, Рудольф Соловьев, Рувим Рублев, — преследуется коварной властью и с легкостью передвигается по всему миру. Легенда музыкального андеграунда СССР, активный участник подпольного треста звукозаписи «Золотая собака», производившего песни на «ребрах». Он открыл миру имя Аркадия Северного и состоял в личной переписке с Элвисом Пресли, за свою деятельность преследовался КГБ, отбывал тюремный срок за изготовление и распространение пластинок на рентгеновских снимках и наконец под давлением «органов» покинул пределы СССР.
10 декабря 2015 года Петр Яшек прибыл в аэропорт столицы Судана города Хартум, чтобы вылететь домой, в Чешскую Республику. Там он был задержан суданской службой безопасности для допроса о его пребывании в стране и действиях, которые, в случае обнаружения, поставят под угрозу преследуемых христиан, с которыми он встречался. После задержания, во время продолжительных допросов, Петр понял, что в ближайшее время ему не вернуться к своей семье… Вместо этого Петру было предъявлено обвинение в многочисленных особо тяжких преступлениях, и он был заключён в тюрьму на 445 дней — только за то, что предоставил помощь христианам, преследуемым правительством Судана.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.
Книга А. Иванова посвящена жизни человека чье влияние на историю государства трудно переоценить. Созданная им машина, которой общество работает даже сейчас, когда отказывают самые надежные рычаги. Тем более странно, что большинству населения России практически ничего неизвестно о жизни этого великого человека. Книга должна понравиться самому широкому кругу читателей от историка до домохозяйки.
Книга рассказывает о жизни и творчестве ленинградского писателя Льва Канторовича, погибшего на погранзаставе в первые дни Великой Отечественной войны. Рисунки, помещенные в книге, принадлежат самому Л. Канторовичу, который был и талантливым художником. Все фотографии, публикуемые впервые, — из архива Льва Владимировича Канторовича, часть из них — работы Анастасии Всеволодовны Егорьевой, вдовы писателя. В работе над книгой принял участие литературный критик Александр Рубашкин.