Времена и люди. Разговор с другом - [41]
А после работы в общежитие потянулись рабочие из наборного, из печатного, из цинкографии — помочь.
— Мы ведь тоже люди сознательные. Давайте нам работу — поможем!
Помочь! Какое доброе слово! У этого слова старая закалка. И в темные бурлацкие времена, и в весенние Октябрьские зори, и в трудную военную ночь, и в солнечный мирный полдень звучало и звучит это слово, и радует и подымает рабочего человека, и предвещает и дарует победу. И хотя Люшкин и говорил, что ничего не надо и что «политико-моральное — высокое», но как миновать сегодня этот знакомый, насквозь простреленный домик, где кипит работа, как не засучить самому рукава, не спросить по-товарищески, по-рабочему, по-хозяйски: помочь?
Был уже поздний час, когда снизу прибежал Фонарик и доложил:
— Екатерина Григорьевна, там из райкома комсомола пришли, лично вас спрашивают.
— Из райкома? Что же они сюда не идут?
Катя посмотрела в пролет лестницы и увидела Симочку и еще какого-то худощавого молодого человека в роговых очках.
— Симочка, что же вы не подымаетесь?
— Жутко у вас! — весело крикнула Симочка в ответ. — Где бы раздеться?
— Саша, проводи товарищей ко мне в комнату, я сейчас.
Катя вымыла руки, потуже стянула косынкой волосы, сняла фартук и спустилась вниз. Только сейчас она почувствовала, как устала за нынешний день. Ужасно ныла спина, колени подгибались.
В Катиной комнате ремонта еще не начинали, но все здесь было уже разорено.
— В самый неудачный день пришли, — откровенно призналась Катя. — Ну, как-нибудь рассаживайтесь. Сами видите, ремонт у нас.
— Ничего, ничего, — сказала Симочка. — Раз пришли, отступать поздно. Да и вопрос мне поручен не такой, чтобы откладывать.
— А в чем суть? — спросила Катя.
— Суть вот в чем: как вы воспитываете у молодежи чувство прекрасного? Я с ваших слов запишу. Да у вас, наверное, и чернил сейчас не найти… Ну, ничего… — Она порылась в сумочке и нашла карандаш.
— Чувство прекрасного? — переспросила Катя.
— Ну да. Иначе однобокое воспитание получается. Производство, производство, а Шишкина от Айвазовского отличить не могут. Ой, виновата, я вас не познакомила. Это товарищ Максимов из Эрмитажа. Культмассовый сектор организует экскурсии. Товарищ Максимов — член пленума обкома комсомола, — подчеркнула Симочка.
— А не лучше ли нам зайти в другой раз? — спросил Максимов.
— Ну что вы, — ответила Симочка. — Это очень быстро. Скажите, Катя, в каких музеях за это время бывала ваша молодежь? В Русском? В Эрмитаже?..
— Не были ни в одном, — сказала Катя хмуро.
— Так-таки ни в одном музее?
— Ни в одном.
— Ясно. Еще один вопрос, простите, товарищ Максимов, это уже не по вашей линии: как с Филармонией? Сколько посетили симфонических концертов, камерных?
— Мы были один раз в Большом драматическом на «Так и будет». И все. Еще ходили летом в Зоологический сад.
Симочка недовольно покачала головой:
— Вы как-то, Катя, нас не понимаете или не хотите понять. Воспитание чувства прекрасного — серьезная проблема. А у вас, если говорить откровенно, очень серенько получается.
— Серенько? — переспросила Катя. — А вы подумали, что вот парень пришел с работы — ну, парень или девушка, это неважно, — надо себе что-то сготовить, а тут кухня не в порядке, плита дымит, с дровами еще не налажено. К тому же почти все ребята вечерами учатся.
— А вы подумали, что искусство помогает человеку преодолевать трудности? — спросила Симочка. — Вы-то сами, Катя, бываете где-нибудь? На выставках, в театрах? Просто непонятно тогда, как же вы беретесь воспитывать нашу молодежь… не впитывая в себя лучшие образцы классического и советского искусства? — Катя хмуро молчала, и Симочка тоже нахмурилась. — Короче: договаривайтесь с товарищем Максимовым о плане экскурсий.
— Об этом надо спросить ребят, — возразила Катя.
— Безусловно, — подтвердил Максимов, который внимательно прислушивался к разговору.
— Ну так идемте все наверх! — бодро предложила Симочка.
— Вы что, сейчас хотите разговаривать с ребятами? — спросила Катя.
— Конечно. Самое удобное время. Все в сборе.
— Нет, — сказала Катя. — Сейчас этот разговор не состоится.
Симочка нахмурилась:
— То есть как это «не состоится»?
— Да так. Вы что — смеетесь: ребята весь день работали, звон в ушах стоит. Сейчас только бы до койки…
— Уж позвольте мне делать то, что я считаю нужным, — вспыхнула Симочка. — Как-никак я…
— А по-моему, товарищ Вязникова совершенно права, — вмешался Максимов. — Такими наскоками можно только подорвать идею. Нет, я не согласен.
— Однако надо помнить, что говорил Ушинский, — не сдавалась Симочка. — Товарищ Вязникова ведь когда-то тоже училась. Чувство прекрасно…
— Чувство прекрасного! — повторил Максимов. — Да что это, вроде прививки оспы? Но ведь и это требует подготовки. Давайте встретимся и обсудим, как лучше начать дело. Хотите — вы к нам, хотите — мы к вам…
В эту ночь Катя долго не могла уснуть. Не то чтобы ее тяготила ссора с Симочкой — ссориться так ссориться, что же поделаешь, — и не то чтобы она раскаивалась в своих словах — нет, она считала, что поступила правильно, — просто Симочка дотронулась до больного места. «Когда-то ведь и вы учились…» Да, когда-то…
Новый роман Александра Розена «Прения сторон» посвящен теме нравственного возрождения человека, его призванию и ставит перед читателем целый ряд важных остросовременных проблем.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.
Александр Розен — автор многих повестей и рассказов о Советской Армии. Некоторые из них, написанные во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы, собраны в настоящей книге. В рассказах А. Розена раскрывается душевная красота советских воинов («Военный врач», «Легенда о пулковском тополе»), их глубокая вера в победу и несокрушимую мощь советского оружия. С большим мастерством автор отобразил совершенствование военного искусства советских офицеров («Фигурная роща»), передал динамику наступательного боя, показал громадную силу боевых традиций советских воинов («Полк продолжает путь»)
Авторы обратились к личности экс-президента Ирака Саддама Хусейна не случайно. Подобно другому видному деятелю арабского мира — египетскому президенту Гамалю Абдель Насеру, он бросил вызов Соединенным Штатам. Но если Насер — это уже история, хотя и близкая, то Хусейн — неотъемлемая фигура современной политической истории, один из стратегов XX века. Перед читателем Саддам предстанет как человек, стремящийся к власти, находящийся на вершине власти и потерявший её. Вы узнаете о неизвестных и малоизвестных моментах его биографии, о методах руководства, характере, личной жизни.
Борис Савинков — российский политический деятель, революционер, террорист, один из руководителей «Боевой организации» партии эсеров. Участник Белого движения, писатель. В результате разработанной ОГПУ уникальной операции «Синдикат-2» был завлечен на территорию СССР и арестован. Настоящее издание содержит материалы уголовного дела по обвинению Б. Савинкова в совершении целого ряда тяжких преступлений против Советской власти. На суде Б. Савинков признал свою вину и поражение в борьбе против существующего строя.
18+. В некоторых эссе цикла — есть обсценная лексика.«Когда я — Андрей Ангелов, — учился в 6 «Б» классе, то к нам в школу пришла Лошадь» (с).
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Патрис Лумумба стоял у истоков конголезской независимости. Больше того — он превратился в символ этой неподдельной и неурезанной независимости. Не будем забывать и то обстоятельство, что мир уже привык к выдающимся политикам Запада. Новая же Африка только начала выдвигать незаурядных государственных деятелей. Лумумба в отличие от многих африканских лидеров, получивших воспитание и образование в столицах колониальных держав, жил, учился и сложился как руководитель национально-освободительного движения в родном Конго, вотчине Бельгии, наиболее меркантильной из меркантильных буржуазных стран Запада.
Результаты Франко-прусской войны 1870–1871 года стали триумфальными для Германии и дипломатической победой Отто фон Бисмарка. Но как удалось ему добиться этого? Мориц Буш – автор этих дневников – безотлучно находился при Бисмарке семь месяцев войны в качестве личного секретаря и врача и ежедневно, методично, скрупулезно фиксировал на бумаге все увиденное и услышанное, подробно описывал сражения – и частные разговоры, высказывания самого Бисмарка и его коллег, друзей и врагов. В дневниках, бесценных благодаря множеству биографических подробностей и мелких политических и бытовых реалий, Бисмарк оживает перед читателем не только как государственный деятель и политик, но и как яркая, интересная личность.