Времена и люди. Разговор с другом - [118]
— Да он такой, знаете, блондинчик, невысокого роста, нос немножечко «каши просит»… курносенький. Вспоминаете?
Ветлугин засмеялся:
— Вспоминаю ли я? «Курносенький да блондинчик…» Боже ж мой, сколько мы с вами таких видели!
— Да он ни на кого другого не похож, — всерьез продолжал Иван Алексеевич убеждать Ветлугина. — Товарищ полковник, могу вам напомнить, он ведь первый на правый берег Днепра вышел.
— Нет, первым вышел Андреев Степан Степанович, — серьезно ответил Ветлугин. — Может, на участке вашего батальона…
— Может быть, не стану спорить. Я очень рад, товарищ полковник, что не ошибся в нем. Это большое дело! Турчанов… Мне кажется, он из тюрьмы выберется. Вот так!.. А за что же ругаете меня, товарищ полковник, разрешите узнать?
— За то, что только сейчас мы с вами об этом разговариваем. Почему ни слова мне об этом раньше?
— Да с тех пор столько воды утекло. Я когда узнал, что Турчанов жив… ну, словом, вас в то время и в дивизии еще не было, а товарищ Кирпичников…
— Ну и что же товарищ Кирпичников?
Иван Алексеевич замялся:
— Да нет, так, ничего…
— Неправильно, майор, — сказал Ветлугин. — Ваша жена прямее вас. Она сама пришла ко мне и сама рассказала обо всем. И о Кирпичникове я тоже узнал только от вашей жены, а не от вас…
— Тамара? — переспросил Иван Алексеевич. — О товарище Кирпичникове?
Ветлугин внимательно взглянул на него.
— Ваша жена — хороший, преданный вам друг. А как это много! Чуть свет прибежала! Очень мне было приятно, что она так верит вам, так отстаивает, и я скажу — принципиально отстаивает!
— Тамара? — еще раз переспросил Иван Алексеевич. — Тамара была у вас? Принципиально отстаивает? Да это прямо сон какой-то.
— Почему же сон? Послушайте меня, Иван Алексеевич… Иван Поддубный, кажется, так вас называют… Мне думается, вы просто ни о чем еще не знаете. Я расскажу вам…
Когда Иван Алексеевич вернулся в свою машину, Лебедев спросил:
— Что Ветлугин? Зачем он тебя вызывал?
— Потом, потом… — сказал Иван Алексеевич, не глядя на товарища.
— Я тебя, Иван, перестал понимать. Ладно, не хочешь говорить, не надо.
— Потом, потом… — повторил Иван Алексеевич.
Только теперь, после разговора с Ветлугиным, он понял, какая опасность ему угрожала. Но сейчас он не думал ни о Кирпичникове, ни о Рясинцеве, ни о Симочке.
Чувство, которое он сейчас испытывал, было сложным. Он гордился Тамарой: она поступила правильно и смело. Она не побоялась встретиться с Катей. Она не испугалась Кирпичникова. Она вступилась за него. Она защитила его честь. И в то же время он обвинял себя: Тамаре пришлось много пережить из-за него. И он ничем не помог ей. Ей одной пришлось выдержать нелегкую борьбу.
Мысленно он повторял одну и ту же ветлугинскую фразу: «Прибежала чуть свет… Чуть свет… Чуть свет…» Как будто именно в этой фразе был ключ ко всему, чего он не понял в Тамаре. Ветлугин хвалил Тамару, он говорил о ее преданности, о том, как хорошо, когда такая дружба между мужем и женой, но Ивану Алексеевичу запомнилась только эта фраза.
«Чуть свет прибежала», — думал Иван Алексеевич, жалея Тамару. Ведь она ради него пришла к Ветлугину в темноте («чуть свет» — это еще совсем темно), продрогшая (он ясно представил себе нетопленую печь, ледяные узоры на окнах, а теплую шаль они так и не собрались купить). И это «чуть свет» означало, что Тамара сделала то, что должен был сделать он сам.
Если бы неделю назад Ивану Алексеевичу сказали, что Тамара поступит так, как она поступила, он бы этому не поверил. Он бы, наверное, сказал: «Нет, это не она. Тамара на борьбу не способна». Значит, он просто ее не понял?
«Я не понял ее любви, — думал он. — Я был слишком занят собой. Легко найти оправдание: ведь я был занят делом, которое потребовало всего меня. И все же этому нет оправдания. Надо было доверять жене. Кате я больше доверял. Да нет, это что ж такое выходит?..»
Он отогнал эту мысль, но она снова и снова к нему возвращалась.
«Но в чем я доверял Кате больше?» — спрашивал себя Иван Алексеевич.
И отвечал себе, что Кате он почти ничего о своей жизни не рассказывал, а разговоры всегда шли о Саше или совсем о посторонних вещах. И даже в тот день, когда он сбежал с теткиных именин и спешил к Кате, чтобы рассказать ей именно о своей работе, даже в тот день он ничего ей особенно доверительного не сказал. Ничего не сказал, кроме того, что вот, Екатерина Григорьевна, закончил работу. Но Иван Алексеевич знал, что его тянуло туда, к Кате, именно потому, что там его могли понять, а здесь нет и что там для этого не надо было никаких усилий, а здесь потребовалось бы их много.
Но вот и Верески. Иван Алексеевич вышел из машины и медленно, в раздумье направился к своему дому. Тамара увидела его из окна. Он как-то необычайно сутулился, казалось, что его широкие плечи стали уже.
«Усталый…» — мелькнуло у нее, и в это время Иван Алексеевич вошел в дом.
Обычно он одним махом бурно одолевал лестницу. Сейчас она слышала каждый его тяжелый шаг.
«Усталый…» — снова подумала она. Ей захотелось поскорее побежать на кухню, разогреть обед, все разговоры потом, смотрите, ведь он же устал! Но она, стиснув зубы и сказав себе голосом Ивана Алексеевича: «Бабья слабость, бабья слабость, ничего больше», стала отсчитывать его шаги.
Новый роман Александра Розена «Прения сторон» посвящен теме нравственного возрождения человека, его призванию и ставит перед читателем целый ряд важных остросовременных проблем.
В книгу известного ленинградского писателя Александра Розена вошли произведения о мире и войне, о событиях, свидетелем и участником которых был автор.
Александр Розен — автор многих повестей и рассказов о Советской Армии. Некоторые из них, написанные во время Великой Отечественной войны и в послевоенные годы, собраны в настоящей книге. В рассказах А. Розена раскрывается душевная красота советских воинов («Военный врач», «Легенда о пулковском тополе»), их глубокая вера в победу и несокрушимую мощь советского оружия. С большим мастерством автор отобразил совершенствование военного искусства советских офицеров («Фигурная роща»), передал динамику наступательного боя, показал громадную силу боевых традиций советских воинов («Полк продолжает путь»)
Валерий Тарсис — литературный критик, писатель и переводчик. В 1960-м году он переслал английскому издателю рукопись «Сказание о синей мухе», в которой едко критиковалась жизнь в хрущевской России. Этот текст вышел в октябре 1962 года. В августе 1962 года Тарсис был арестован и помещен в московскую психиатрическую больницу имени Кащенко. «Палата № 7» представляет собой отчет о том, что происходило в «лечебнице для душевнобольных».
Его уникальный голос много лет был и остается визитной карточкой музыкального коллектива, которым долгое время руководил Владимир Мулявин, песни в его исполнении давно уже стали хитами, известными во всем мире. Леонид Борткевич (это имя хорошо известно меломанам и любителям музыки) — солист ансамбля «Песняры», а с 2003 года — музыкальный руководитель легендарного белорусского коллектива — в своей книге расскажет о самом сокровенном из личной жизни и творческой деятельности. О дружбе и сотрудничестве с выдающимся музыкантом Владимиром Мулявиным, о любви и отношениях со своей супругой и матерью долгожданного сына, легендой советской гимнастики Ольгой Корбут, об уникальности и самобытности «Песняров» вы узнаете со страниц этой книги из первых уст.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.
Книга А.К.Зиберовой «Записки сотрудницы Смерша» охватывает период с начала 1920-х годов и по наши дни. Во время Великой Отечественной войны Анна Кузьминична, выпускница Московского педагогического института, пришла на службу в военную контрразведку и проработала в органах государственной безопасности более сорока лет. Об этой службе, о сотрудниках военной контрразведки, а также о Москве 1920-2010-х рассказывает ее книга.
Книжечка юриста и детского писателя Ф. Н. Наливкина (1810 1868) посвящена знаменитым «маленьким людям» в истории.
В работе А. И. Блиновой рассматривается история творческой биографии В. С. Высоцкого на экране, ее особенности. На основе подробного анализа экранных ролей Владимира Высоцкого автор исследует поступательный процесс его актерского становления — от первых, эпизодических до главных, масштабных, мощных образов. В книге использованы отрывки из писем Владимира Высоцкого, рассказы его друзей, коллег.