Времена и люди - [113]
— Хочешь сказать, что не знаешь меня теперешнего?
— Возможно, — вздохнула Милена. — Много пустоты накопилось между нами, и она все добавляется. Чего-то нет в нашей жизни, чего-то недостает ей. У тебя работа, и ты, очевидно, этого не замечаешь, но мы с Андрейчо это чувствуем. Ребенок растет без отцовской заботы, ласки… Скажи, сколько лет будет Андрею через месяц?
Он начал считать по пальцам: шестьдесят первый, шестьдесят второй…
— Вот, даже, сколько лет ему, не знаешь, — прервала его Милена со слезами в голосе.
С языка готово было сорваться: нечего шум из-за пустяков поднимать! — но вовремя остановил себя. Ведь оскорбится — и будет права. Разбуди его среди ночи и спроси, чем какое поле засеяно, какой урожай ожидается в каждом из его сел, ответит не задумываясь, а сколько лет сыну, жене… надо считать. И все же… Самому хочется верить, что он не мог измениться, он всегда был и есть именно тем, кто он есть. Но если так, то они с Миленой действительно отдаляются друг от друга? Как ни тяжело на работе, нужно находить время и для них. Неделю назад она что-то подобное пыталась объяснить ему. И сейчас опять: между нами пустота, и она накапливается. Пустое пространство? А бывает ли в природе пустое пространство?.. Когда ее видели в городе с Голубовым? Кажется, в прошлом месяце. А он примерно неделю до того сам видел их у кондитерской. Если еще и это навалится… Со всех сторон…
Неприятный спазм сдавил горло. Он вскочил, склонился над раковиной. Ничего, обойдется, нервы.
— Тебе плохо?
— Просто устал.
Паршивец! Будто прямо в ухо прокукарекал. И не раздольный разлив, а какой-то жалкий скрип. Он проснулся и стал ждать. Но тихо. Вероятно, ошибся один из прошлогодних петушков соседа. Настоящие петухи, должно быть, уж пропели, а этот, недоразвитый, опоздал. Как нарочно — его разбудить. И вдруг со всех сторон понеслось! Распелись. Так, значит, соседский петух запевала? Вспомнилась летняя ночь, когда он впервые услышал это скрипучее кукареканье. Смотри-ка! У него такой знаменитый сосед, а он и не знал.
Усталый, измученный, Тодор долежал до вторых петухов. Временами забывался, и в подсознании проносились неясные, тревожные видения. Предстоящий день будет тяжелым, одни неприятности… Беспокойный, плохой сон не к добру. Предчувствия его часто оправдывались, а после сорока и вовсе ни разу не обманули. Получается, что и эта сфера познания мира еще темна для человека, ее постижение только еще начинается, и, как всегда, познание идет сначала опытным путем.
Какой толк думать о том, что навалится на него через несколько часов, если и на этот раз, думай не думай, реализуется «предзнаменование» его сна? К тому же, может быть, оно уже материализовалось и его сегодняшнее беспокойство — реакция на него? Что планировалось на сегодня? Заседание правления. Повестка дня такая, что тут опасаться нечего. Значит, что-то другое, неожиданное. С ним всегда так: хорошее может задержаться или вовсе не дойти, но плохое не замедлит, явится вовремя. Хотя бы то, о котором неведомые силы подали сигнал, вызвав в нем смутное предчувствие. Все его предыдущие попытки объяснить сущность предчувствий или научиться их предотвращать — безуспешны. Будто механизм их подачи находится вне его, воздействует издали, так что он сам каждый раз вне игры, он просто объект…
Милена вздохнула во сне. Лицо ее, матовое в темноте, казалось совершенно спокойным. Когда ее видели на городском вокзале с Голубовым? Месяц назад. Нет, не смей рыться в этом! И без этого невмоготу. Весной как-то дед Драган сказал ему: хорошо, Тодор, что привозишь семью. Испокон веку заведено: крепкий дом — уважают соседи, уважают соседи — уважают все. Старик вообразил, что эта поговорка придумана для таких, как Тодор. Нет, югненский мудрец, она и о других.
Незадолго до заседания в кабинет вошел Марян Генков.
— Надо определиться, как все же будем решать с частным хозяйством.
— Ты видел повестку дня? Там вопроса о «частном» нет.
— Там-то нет… А вот в головах у людей, может, и есть…
— Пока на этом месте я, я и определяю и повестку дня, и важность задач, а не какие-то там…
— На всякий случай, — давил на него Марян, — хорошо, что у нас с тобой единое мнение… и что сохраняешь за собой последнее слово… Но может быть, мне все же их познакомить…
Ну и зануда, подумал он о секретаре, действует по методу капли воды: бьет медленно, методично, в одну точку. Я вот погляжу на твой метод, если они действительно вылезут с вопросом о частном овощеводстве, погляжу, как ты их будешь «знакомить»!
Но в этот самый миг открылась дверь, и, толкаясь, словно стадо баранов в воротах, стали входить члены правления.
Заседание катилось как по маслу, до самого конца при необычном единодушии: слушали — постановили, слушали — постановили, никаких возражений, никаких споров. Генков несколько раз взглядывал на него вопросительно: что бы это значило? А он испытывал удовлетворение: наконец-то правление стало мыслить синхронно с ним. Проголосовали по последнему вопросу повестки дня, можно было закрывать заседание, и тут-то поднялся Трайко Стаменов, добросовестный работник, неплохой хозяин, но человек скрытный, нелюдимый.
В книгу вошли небольшие рассказы и сказки в жанре магического реализма. Мистика, тайны, странные существа и говорящие животные, а также смерть, которая не конец, а начало — все это вы найдете здесь.
Строгая школьная дисциплина, райский остров в постапокалиптическом мире, представления о жизни после смерти, поезд, способный доставить вас в любую точку мира за считанные секунды, вполне безобидный с виду отбеливатель, сборник рассказов теряющей популярность писательницы — на самом деле всё это совсем не то, чем кажется на первый взгляд…
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.