Вредная привычка выходить замуж. Короткие повести и рассказы о любви - [23]

Перевожу дыхание. Чувство, что с разбега, на страшной скорости, спрыгнула с высоты.

Все, остановилась. Сосуд греховный, женщина. Это я. Что на меня нашло? На материалистку, физика, с двумя техническими высшими? Что было?

— Да ничего! Просто — зима, январь. Стужа и скука. Муж уехал на зимнюю охоту. Неделя полу-отдыха, полу-тоски, полу-лени. Полу-грусти.

Сосуд греховный. Мысли праздной женщины — куда вы можете завести? Зачем мне это, такое сладкое, и такое горькое воспоминание о первой любви? Между нами нынче океаны и континенты. Или — континент? Или — всего несколько километров? Не имеет значения. Расстояние — ничто. Время — гибкое и послушное, когда я читаю дивную, древнюю молитву-заговор. Такую восхитительную и страшную. Варварская смесь язычества и христианства.

Выплеснула в этих словах боль о несбывшемся. Переболела. Обновленная, как искупанная в Живой воде после тяжкой болезни, встретила соскучившегося мужа с охоты жаркими, жадными, нежными поцелуями. Книга в черном переплете — «Русский народный фольклор» — отложена и забыта. А через два дня позвонил Он. Растерянный и растревоженный. Его действительно ПОЗВАЛ мой голос, мой шепот, мой крик. Через десятилетия и тысячи километров!

***

Чудо — это когда внезапно выздоравливает смертельно больной, после бессонных ночей и молитв перед иконами чудотворцев. Или возвращается Любимый, или пуля поворачивает вспять. Мы так привыкли понимать это слово. Чудо — это приятная неожиданность, или невероятное спасение, в последнюю секунду, от смертельной опасности. И, просветленные, обновленные и облагороженные Чудом, мы живем с глубокой благодарностью в сердце. Это неправда. Все это — навязанные штампы.

В те, далекие, холодные январские дни, я поняла: Чудо — пресветлая, грозная и страшная сила. И храни меня Господь от Чудес. Хватит ли сил справиться простому Смертному с нежданным — или слезно вымоленным — Чудом? И как можно продолжать жить, как раньше, после встречи с ним?

Жизнь нежна

— 1-

В постели лежали двое. Они были прекрасны. Ей было уже 30, а ему еще только 45.

— Я люблю тебя. Я хочу целовать следы твоих ног. У меня никогда не было такой звездной ночи. Я люблю, я люблю, я люблю тебя…

Ночь опрокинула в их окно звездный омут. Повязала на лоб ленту прохладного, искристого, туманного Млечного Пути. Благословленные такими дарами, Влюбленные были уже не просто людьми, они почти сравнялись с Богами…

Нежный, жаркий шепот, головокружительные слова. Их говорила Она. Он слушал. Она дарила. Он принимал ее дары. Ночь была щедра: обливала лунным серебром обнаженные тела, черным покрывалом прятала их от всего мира.

Утром Она принесла ему в постель кофе, теплые булки, мед. В уголках ее глаз искрились и переливались крохотные бриллиантики слез. Нет большего счастья, чем кормить завтраком после ночи любви своего мужчину. Она плакала от счастья и не замечала этого. За спиной у нее тихо шелестели огромные, бело-голубые крылья. Так бывает только с очень влюбленными женщинами.

…Мой дорогой читатель, тебя еще не мутит от этой пасторали? Меня уже слега помучивает. Но из песни слов не выбросишь. Именно так была влюблена Кира. Именно так… Умная, вроде, была девица. Мы когда в школе учились, я всегда немножко завидовала ее оценкам. Нет, даже не оценкам (выучить и получить пятерку я и сама могла). А поразительной легкости, с которой она схватывала саму суть, о чем бы ни шла речь: о первом законе термодинамики, переменной валентности хрома или почему Николай Ростов женился на Мари Болконской…

Для меня этот ее талант был сродни колдовству, чарам волшебным. А как еще можно было объяснить способность с легкостью проникать в суть самых сложных вещей?! Ей было открыто многое из того, что для других — тайна за семью печатями. Но, черт побери, как только дело касалось ее, так называемой личной жизни — Кира слепла, глохла, превращалась в овцу, куру, гусыню! Шелестела этими своими крыльями и блестела бриллиантовыми слезами счастья, пока очередная попытка выстроить счастливую семью не шла крахом…

Да, был у нее такой пунктик: любви вне брака для нее не существовало. Дурочка из переулочка — так ее некоторые называли. Ну, не из переулочка — это точно. Из сказки, из сказки она была! Ведь только в сказках любовь обязательно заканчивается свадьбой, пиром и — «жили они долго и счастливо». А вот этого ей Бог не дал. Первый раз вышла замуж еще в институте, на втором курсе, по огромной любви. Через два года муж стал конченным наркоманом. С грудным сыном еле ноги унесла — выгнал он их. Наверное, Кира бы вернулась, и продолжала нянчится со своим наркоманом, но вскоре его посадили. В тюрьме, во время драки, прирезали. Со дня их свадьбы прошло ровно два года…

Второй муж гулял, аки последний кобель. Мало того — еще и руку поднимал. Кира говорила:

— Он просто не умеет по-другому, он другой жизни не знает! Он не злой, просто у них в семье было так принято. Все пройдет, я слишком его люблю. Он после этого ужаса и сам мучается…

Думаю, гулял бы Кирин муж и по сей день, на ком бы ни женился, хоть на Джоли; да умер. Страшная, ужасная была история: угорел зимой, в гараже. Грелся в машине с любовницей. Так их и нашли — с недопитым шампанским в бокалах, полуголых, с переплетенными телами. Кира похоронила мужа, а через полтора месяца родила второго сына. Этот ее брак продлился ровно год.