Врата Войны - [6]

Но кто же все это сделает и устроит? Не зря же восемнадцать лет назад, в критический момент нашей истории, почтенная бабушка русской демократии (а некоторые скажут — «баба-яга русской либерастии») Людмила Алексеева произнесла после выборного ночного телемарафона на НТВ: «Ну что, допрыгались, (вымарано цензурой), Путин — это навсегда!». Ей, старой зечке, хорошо знакомой со сталинскими лагерями и брежневскими психушками, уже тогда было понятно, что отныне никакие демократические кандидаты никаким законным не смогут путем попасть в демократическую власть. Все, окно возможностей, ненадолго приоткрывшееся в девяностые годы, с приходом Путина захлопнулось наглухо — и теперь таким как я, для достижения полного счастья (то есть слияния с окружающим нас свободным западным миром) придется ждать, как «они» говорят, следующей величайшей геополитической катастрофы.

И так я, значит, и жил в этой глухой деревне (хотя хотелось сливаться с природой на пляжах Майами или на Багамах), при этом иногда выбираясь в город (прим. авт.: городом этот персонаж считает только Москву), к цивилизации, для того чтобы купить самых необходимых вещей. Но проделывал я это не более чем раз в месяц, ибо семь часов за рулем туда и столько же обратно выматывают ужасно. Выезжаешь обычно еще затемно и возвращаешься на дачку уже за полночь — причем пакетами со всякой всячиной забит не только багажник, но и задние сиденья салона. Ну, вот и в этот раз было то же самое — возвращаюсь я в эту Кучму, на дворе два часа ночи с хвостиком, дождь моросит, темень. Сворачиваю у Красновичей налево — и почти у самого дома, метрах в трехстах-четырехстах от поворота, мне прямо в глаза светят фары, и какой-то мужик, вроде в форме, машет рукой, требуя остановиться. «Ну ни хрена себе, — усмехнулся я про себя, — гайцы так оголодали, что уже на деревенских проселках охотиться начали? Так я вроде ничего и не нарушал. Хотя эти и к телеграфному столбу за превышение скорости докопаются».

Останавливаюсь, как положено, выхожу из машины с документами…Смотрю — и тут кино и немцы! Точнее, никакого кина не видно, а вот не говорящие по-русски и наставившие на меня винтовки камрады в форме, удивительно похожей на ту, что показывают в кино, в наличии имеются. Причем в количестве шести экземпляров, если считать водилу бронетранспортера. Я в военной технике не разбираюсь, но ничем другим этот гибрид трактора и грузовика с пулеметом наверху быть не мог. Раритет дремучий, но в свете фар моей тачки видно, что на темно-сером борту этого раритета белой краской намалеван немецкий крест.

Сначала я было подумал, что это так реконструкторы забавляются, шутки шутят, но потом с удивлением понял, что реконструкторами тут даже и не пахнет. Немцы были вполне настоящие, словно появились здесь прямо из времен Великой Отечественной. При этом они не владели не только русским, но и, что удивительно, английским языком. Совсем дикие — короче, в наше время таких просто нет. Вот черт — они что, нашли машину времени? Такого же просто не может быть! На всякий случай надо пощипать себя — вдруг это сон… Не сон, однако. Хм, наркоты я вроде не употребляю, пил последний раз пару дней назад — бутылочку сухого белого… Ладно, допустим, это мне не чудится, и это вправду немцы времен войны — фашисты, стало быть (как говорится, «есть многое на свете, друг Горацио…»). Как мне себя вести с ними? Надо бы, конечно, поосторожнее, но что-то не могу отделаться от желания слегка поглумиться — ведь именно мы надрали им задницу в сорок пятом, и если уж они вылезли здесь, в 2018-м, чует мое сердце — недолго им осталось коптить небо XXI века…

А тем временем эти персонажи с удивлением пялились на мою вполне заурядную и потасканную тачку, на мой расейский паспорт, и особенно на мой смартфон, который при обыске вытащили у меня из кармана. Он у меня не самой последней модели — даже, наоборот, несколько устарел; но посмотрев на то, как эти бабуины вертят его в руках, писатель Крылов смог бы заново написать свою басню про мартышку и очки.

Потом они ткнули мне в спину стволом винтовки и приказали залезать в кузов своего бронетранспортера. Нет, вообще-то сначала они хотели, чтобы я куда-то поехал вслед за ними на своей тачке; один из этих «белокурых бестий» даже сел ко мне на пассажирское сиденье, но «Тойота», едва съехав с дороги, увязла в грязи как муха в варенье. Она ж таки не вездеход. Пришлось выгружаться и лезть в кузов ихнего железного гробика. Я совершенно не разбираюсь в военной технике, но понимаю, что защитить такая тонкая броня способна только от плевков горохом и пулек из рогатки.

Съехав с дороги, мутантное изделие фашистского автопрома зачавкало гусеницами по грязи, а я начал лихорадочно соображать. В конце концов, я не еврей и не большевик, к тому же зверства фашистов, наверняка преувеличены совковой пропагандой. А что касается евреев, то я их тоже не люблю. Кто же любит конкурентов. Эти пронырливые типы всегда оказываются первыми у кормушки и всегда получают самые жирные заказы. Нет, если это и в самом деле настоящие фашисты — тогда это шанс выдвинуться и стать заметным человеком, а не одним из многих, которые хотят жить как в Европе. Нет, в масштабах страны нас немного, но внутри тусовки конкуренция очень велика. Так что, если мне вдруг улыбнулась удача, я непременно должен ею воспользоваться…