Врата ведьмы - [3]

Елена откинула с лица прядь волос.

Вдоль стола голоса пытались перекричать друг друга на разных языках, чтобы быть услышанными. Два человека на дальнем конце уже почти готовились броситься в драку.

Среди всей этой толпы мелькали лица тех, кто помогал вырывать остров Алоа Глен из когтей зла. Елена хорошо знала их. Верховный килевой флота дрирендая, со времен последней войны носящий свои повязки и громогласно высказывающий требования. Позади него — эльфийская королева, мать Мерика, чопорно сидящая, с длинными серебристыми локонами, излучающими мерцающее сияние, словно огненно-ледяная фигура. Подле нее Мастер Эдилл, старший из морских мирая, пытающийся придать спокойствие и внешние приличия резкой беседе.

Но на каждое знакомое лицо приходилось огромное число известных лишь по званиям. Она разглядывала длинный стол, за которым разместились незнакомые — бесчисленное количество номинальных правителей и иностранных представителей, требующих внимания, заявляющих о преимуществах войны с Гульготой.

Некоторые предлагали выжечь остров и отходить к побережью; другие хотели поддержать остров и позволить Черному Лорду уничтожить свои армии прямо на укреплениях. Третьи же все еще желали принять бой в самом Блэкхолле, извлечь все преимущества этой победы и уничтожить цитадель Гульготы прежде, чем враг сможет вновь собрать свои рассеянные войска. Горячие споры и пылкие дебаты продолжались до темноты.

Елена взглянула на Эррила. Ее самый преданный вассал стоял справа от трона, со скрещенными на груди руками, с лицом, похожим на суровую непроницаемую маску. Настоящее воплощение железной статуи. Черные волосы были намаслены и зачесаны назад, как требовал обычай на побережье. Холодные глаза, напоминающие утреннюю серость, изучающе смотрели вниз. Никто не смог бы угадать, о чем он сейчас думает. Он не добавил от себя ни единого слова во время бесконечных споров.

Но Елена заметила напряженность в уголках его глаз, когда он вглядывался в толпу. Эррил не мог провести ее. Его тоже раздражали нескончаемые пререкания за столом. За две недели решение так и не приняли. С тех пор как Алоа Глен одержал победу, сделать следующий шаг — добиться согласия — так и не удалось. Пока все упоенно спорили, проходили дни, один за другим. И Эррил, ее преданный рыцарь, терпеливо ждал. Ему ничего не остается делать, пока Кровавый Дневник находится в ее руках. Его роль лидера и вожака сыграна.

Елена сидела тихо и разглядывала свои руки, затянутые в перчатки. Празднования победы, устроенные месяц назад, казались теперь очень далекими. Но, сидя на колючем троне, она вспоминала тот долгий танец с Эррилом на своей башне. Она вспоминала его прикосновения, тепло ладони, проникающее сквозь шелковое одеяние, тихое дыхание, жесткость бороды на своей щеке. Это был единственный раз, когда они танцевали вместе. С той ночи, хотя Эррил всегда находился рядом с ней, они не обменялись друг с другом ни единым словом. Только бесконечные встречи с восходом солнца и до наступления темноты.

Но не более того!

Медленно, пока остальные вели ожесточенные споры, Елена стянула перчатки из овечьей шерсти. Свежие и нетронутые, на ее руках, словно пятна пролившейся крови, алели знаки Розы, рожденные при лунном и солнечном свете. Огонь ведьмы и огонь холода, а между ними — штормовой огонь. Она вглядывалась в свои руки. Вихри силы вращались по красноватым спиралям кожи пальцев и ладоней.

— Елена? — Эррил посмотрел на нее. Он наклонился ближе, приблизив глаза к ее рукам. — Что ты делаешь?

— Я устала от этих споров. — Из искусно приделанного к темно-зеленому платью пояса она вынула нож с тонким серебряным лезвием. Рукоятка из черного дерева в виде розы легко умещалась в ладони, будто создавалась именно для нее. Она отогнала воспоминания о своем дяде Боле, который освятил нож ее собственной кровью со словами: «Теперь это нож ведьмы».

— Елена… — голос Эррила был тверд и осторожен.

Проигнорировав его обращение, она встала. Без лишних слов провела острым лезвием по правой ладони. Боль была не сильнее, чем от укуса комара. Одна капля крови просочилась сквозь надрез и упала на шелковое платье. Елена в это время молча, не отрываясь, смотрела вниз на длинный стол.

Никто из членов совета не посмотрел в ее сторону. Они слишком увлеклись, озвучивая свои доводы, возражая остальным и колотя кулаками по деревянной поверхности стола.

Елена вздохнула и обратилась к своей внутренней сущности, к источнику неистовой силы, спрятанной внутри. С большой осторожностью она распутала тонкие нити могущества, огненно-красные сгустки кровавых магических нитей, пульсирующих по венам, огибающим ладони. Небольшое сияние появилось вокруг руки, когда сила наполнила ее. Елена сжала пальцы, и сияние сгустилось, превратившись в красноватый факел. Она высоко подняла кулак.

Первым заметил ее манипуляции старейшина из мирая. Мастер Эдилл, должно быть, увидел отраженное сияние в своем серебряном кубке. Когда старейшина обернулся, вино струилось из его кубка, словно кровь. Он с грохотом бросил его на стол.

Утонув в общем шуме, остальные смотрели на разрастающиеся пятна вина. Взгляды устремились в начало стола. Все собравшиеся за столом замолчали, ошеломленные происходящим.