Врата в рай - [9]
Потом, конечно, меня мучило раскаяние, но ошибка была только в одном: кончать вот так, как юный католик, испачкав простыню во время ночной эрекции. И еще я того думал о Мартине, о том, как началась эта «тайная жизнь», как любил говорить Мартин и как говорил себе я.
Я слышал столько разговоров о некоем Доме, что, не выдержав, в конце концов вынудил кого-то мне все объяснить. И было так трудно заставить себя набрать этот номер и вместе с тем так легко в результате оказаться одним прекрасным летним вечером, в девять часов, у этого внушительного викторианского особняка. Я свернул на дорожку, обсаженную высоченными эвкалиптами, оставив за спиной уличный шум, и подошел к кованым железным воротам. («Подойди к двери подвального этажа».)
Забудь о дешевых шлюхах в черных корсетах и сапогах на шпильках («Ты плохой мальчик? Ты хочешь, чтобы тебя хорошенько выпороли?») или о бандюганах с детскими личиками и грубыми голосами. Это будет эксклюзивный садомазохистский тур, в котором ты получишь все по максимуму.
А сначала вполне обычный разговор в огромной комнате с темными панелями, крошечные лампочки не ярче свечей, освещающие картины и гобелены на стене. Восточные ширмы, темно-красные с золотом тканые шторы. Полированные двери с зеркалами вместо стекол и большое удобное кожаное вольтеровское кресло, мои ноги на пуфе и неясная фигура мужчины за письменным столом.
Мартин, мой будущий любовник, мой наставник, мой лечащий врач, мой проводник по своей святая святых. Высокий, темноволосый, с молодым голосом, но уже с сединой на висках — типичный пятидесятилетний университетский профессор у себя дома. И одет соответственно: коричневый джемпер с вырезом, воротник рубашки расстегнут. А еще блестящие пытливые глаза. Глаза, всегда распахнутые навстречу чудесам. На волосатой руке поблескивают старомодные золотые часы.
— Тебе не мешает запах трубочного табака?
— Наоборот, мне нравится.
«Балканское собрание», прекрасный сорт.
Я нервничал, сидя на стуле, и обшаривал глазами стены: старинные пейзажи, покрытые кракелюрами, крошечные эмалевые статуэтки на комоде красного дерева. Другой мир. Охапка темно-красных цветов в оловянной вазе рядом с мраморными часами.
Бархатный ковер сливового цвета, какой можно увидеть только на мраморных лестницах очень старых отелей. Звуки, доносящиеся откуда-то сверху. Скрип половиц приглушенная музыка.
— А теперь, Эллиот, я хочу, чтобы ты со мной поговорил, — сказал он властно, словно все, что происходило сейчас в комнате, не было отрепетировано заранее. — Хочу, чтобы ты расслабился и вспомнил о всех своих фантазиях, которые тебя одолевали. Тебе нет нужды быть красноречивым. Мы сами умеем быть красноречивыми. В этом нам нет равных.
Он откинулся в кресле в густом облаке табачного дыма: глаза устремлены в потолок, брови, слегка тронутые сединой, нахмурены.
— А если тебе трудно описать мне свои фантазии, то, пожалуйста, можешь изложить все письменно. Я могу оставить тебя наедине с бумагой и карандашом. К твоим услугам даже пишущая машинка.
— Но я думал, что вы воплощаете в жизнь определенные вещи, что именно окружение, если можно так сказать, мир…
— Так оно и есть, Эллиот. Можешь не волноваться. Все под контролем. Под полным контролем. Как только ты войдешь в эту дверь. У нас тысяча идей, тысяча проверенных способов, как надо делать. Но сначала нам необходимо побеседовать. Поговорить о тебе, о силе твоего воображения. С этого и следует начинать. Как насчет сигареты, Эллиот?
Я ужасно нервничал, так как понял, что отступать некуда, колесо судьбы уже завертелось. Я чувствовал, что, как только подойду к двери, тотчас же сдамся: «Да, я виноват. Накажите меня».
И, сам того не ожидая, от волнения выпалил:
— Я хочу войти в эту дверь прямо сейчас.
— Всему свое время, — ответил он с легкой улыбкой.
Его взгляд вдруг смягчился, а изучающие меня глаза даже стали больше, нежнее. В них была уверенность человека, который знает о тебе все. Такой человек просто не способен обидеть. Лицо семейного врача, университетского профессора, понимающего и уважающего твою одержимость предметом, образцового отца…
— Видите ли, я не совсем тот тип, который вам нужен, — смущенно произнес я.
Боже, он был таким привлекательным! Его отличала некая элегантность, какой не обладают молодые мужчины, даже самые красивые.
— Я никогда не был особо прилежным учеником, — начал я. — В семье меня считали трудным ребенком. Я не был слишком послушным. Я почти подходил под характеристику настоящего мачо. И не подумайте, что я хвастаюсь. — Тут я неловко выпрямился в кресле и продолжил: — Я понимаю, что нелепо рисковать жизнью на скорости сто пятьдесят миль в час на трассе Лагуна-Сека, спускаться на лыжах с самых коварных склонов, какие только можно найти, взлетать на чертовом сверхлегком самолете так высоко, как тебе позволяет чайная чашка топлива…
Мартин кивком показал, чтобы я продолжал.
— Во всем этом есть что-то притягательное. В общем, глупость какая-то. Два года я работал фотографом. Но это в каком-то смысле та же рутина. Только опаснее и опаснее. Я попадал во все более неприятные положения. Можно даже сказать, неприличные. Последний раз я так вляпался в Сальвадоре, когда проигнорировал комендантский час, словно какой-нибудь богатенький сынок на каникулах…
Вампирская психодрама, созданная «посланницей оккультного мира» Энн Райс, стала поистине классикой не только жанра, но и мировой литературы. История вампира, рассказанная им самим в нарушение всех заповедей, завораживает с первых страниц. Гипнотический голос повествует о жизни и нежизни и, словно во сне, переносит слушателя то на плантации Луизианы, то в Париж XIX века, то в крохотную прикарпатскую деревушку… Неужели обитатели Мира Тьмы – это воплощенное зло – способны, подобно смертным, страдать и радоваться, любить и ненавидеть, вечно искать ответы на вечные вопросы?
Исповедь Лестата, героя «Вампирских хроник», пытающегося отыскать истоки своего вечного существования и встретиться с Детьми Тысячелетий, проносит нас сквозь века и континенты: Древний Египет и Америка ХХ века, Римская империя и Венеция эпохи Возрождения…Исторически точное и в то же время исполненное безграничной фантазии повествование позволяет приоткрыть завесу над тайнами прошлых эпох, проникнуть в секреты древней магии…
Какая связь может существовать между сожженной на костре в семнадцатом веке неграмотной знахаркой из затерянной в горах шотландской деревушки и молодой женщиной-нейрохирургом, спасающей жизни в одной из самых современных клиник Сан-Франциско, между энергичной красавицей – владелицей плантации на экзотическом острове Сан-Доминго и несчастной полубезумной калекой, много лет не покидающей стен старого особняка в Садовом квартале Нового Орлеана?Ответ может вас шокировать: все эти женщины принадлежат к одному семейному клану, и имя им – Мэйфейрские ведьмы.Прочтите документы, собранные на протяжении четырех столетий агентами Таламаски – тайного ордена ученых-историков, посвятивших себя изучению паранормальных явлений.
Царица Египта, Мать всех вампиров, пробудилась наконец от своего сна, длившегося шесть тысяч лет. Она мечтает «спасти» человечество и вместе с Лестатом царствовать в новом, построенном по ее законам мире. Но разве первородное зло способно создать красоту и гармонию?Могущественные Дети Тысячелетий должны решить непростую проблему: найти способ противостоять Царице Проклятых, отомстить ей за причиненные многим страдания и при этом выжить, ибо ее уничтожение грозит гибелью всем вампирам.
Как мучительно одиночество! Мир неожиданно предстает совершенно иным, и даже в душу вампира закрадываются сомнения. Именно они заставляют бесстрашного и неотразимого Принца Тьмы – Вампира Лестата пойти на отчаянный риск и принять невероятное на первый взгляд предложение Похитителя Тел.
Таинственное исчезновение главной распорядительницы наследия семьи и потомственной ведьмы Роуан Мэйфейр повергло в шок всех Мэйфейров. Слухи, пересуды, домыслы, туманные сообщения отнюдь не проливают свет на истинное положение вещей. И только юной Моне достоверно известно, что произошло в рождественскую ночь, ибо она тоже унаследовала дар ведьмовства. К загадочным событиям, происходящим в фамильном особняке, самым непосредственным образом причастен призрак Лэшер — неизменный спутник и покровитель мэйфейреких ведьм.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
Эйприл Мэй подрабатывает дизайнером, чтобы оплатить учебу в художественной школе Нью-Йорка. Однажды ночью, возвращаясь домой, она натыкается на огромную странную статую, похожую на робота в самурайских доспехах. Раньше ее здесь не было, и Эйприл решает разместить в сети видеоролик со статуей, которую в шутку назвала Карлом. А уже на следующий день девушка оказывается в центре внимания: миллионы просмотров, лайков и сообщений в социальных сетях. В одночасье Эйприл становится популярной и богатой, теперь ей не надо сводить концы с концами.
Американка Селин поступает в Гарвард. Ее жизнь круто меняется – и все вокруг требует от нее повзрослеть. Селин робко нащупывает дорогу в незнакомое. Ее ждут новые дисциплины, высокомерные преподаватели, пугающе умные студенты – и бесчисленное множество смыслов, которые она искренне не понимает, словно простодушный герой Достоевского. Главным испытанием для Селин становится любовь – нелепая любовь к таинственному венгру Ивану… Элиф Батуман – славист, специалист по русской литературе. Роман «Идиот» основан на реальных событиях: в нем описывается неповторимый юношеский опыт писательницы.
Сказки, сказки, в них и радость, и добро, которое побеждает зло, и вера в светлое завтра, которое наступит, если в него очень сильно верить. Добрая сказка, как лучик солнца, освещает нам мир своим неповторимым светом. Откройте окно, впустите его в свой дом.
Мы приходим в этот мир ниоткуда и уходим в никуда. Командировка. В промежутке пытаемся выполнить командировочное задание: понять мир и поделиться знанием с другими. Познавая мир, люди смогут сделать его лучше. О таких людях книги Д. Меренкова, их жизни в разных странах, природе и особенностях этих стран. Ироничность повествования делает книги нескучными, а обилие приключений — увлекательными. Автор описывает реальные события, переживая их заново. Этими переживаниями делится с читателем.
Сказка была и будет являться добрым уроком для молодцев. Она легко читается, надолго запоминается и хранится в уголках нашей памяти всю жизнь. Вот только уроки эти, какими бы добрыми или горькими они не были, не всегда хорошо усваиваются.
Белинда! С виду она невинна и беззащитна, а на самом деле сама страсть. Она может соблазнить и святого. Она обнаженной позирует знаменитому иллюстратору. Она становится его музой, и карьера героя оказывается под угрозой. Она скрытна, и попытка узнать ее тайну приводит героя в мир роскошных особняков Беверли Хиллз, экзотических песчаных пляжей греческих островов. В мир, где все как зеницу ока хранят семейные тайны…Впервые на русском языке!