Врата судьбы. Занавес. Забытое убийство. Рассказы - [7]

Ганнибал ответил оскорбленным взглядом, всем своим видом давая понять, что он «удивительно послушный пес, для которого нет ничего более страшного, чем огорчить чем-нибудь своих хозяев». Глядя на него сейчас, невозможно было поверить, что в действительности-то все как раз наоборот.

С комментариями наподобие: «Ну и тяжесть» Томми кое-как дотащил лампу до машины, и Таппенс уехала. Когда машина скрылась за поворотом, Томми взял Ганнибала на поводок и отправился на прогулку. В переулке, ведущем к церкви, где практически не было транспорта, он отстегнул поводок, и Ганнибал, рыкнув что-то в знак благодарности, бросился к газончику между стеной и тротуаром и принялся старательно его обнюхивать. Если бы он владел человеческим языком, то, без сомнения, сказал бы следующее: «Превосходно! Сколько запахов! Так… это, кажется, та здоровая злющая дворняга. А это, вне всякого сомнения, чертова немецкая овчарка. Ненавижу немцев!

Еще раз увижу, обязательно укушу. О! Какая миленькая крошка! Непременно нужно будет с ней познакомиться. Интересно, далеко ли она живет? Уж не за этим ли забором? Ну-ка, ну-ка…».

— Вернись немедленно! — раздался громовой голос Томми. — Не смей лезть на чужой двор.

Ганнибал притворился, что не слышит.

— Я кому сказал!

Ганнибал удвоил скорость и свернул за угол.

— Ганнибал! — надсаживался где-то вдали Томми. — Ты меня слышишь?

Впереди кто-то удивительно неприятно зарычал, и Ганнибал спохватился: «Никак, хозяин зовет. Ах ты, Господи! Бегу-бегу».

Он деловито развернулся и, присоединившись к Томми, затрусил в нескольких дюймах от его пяток.

— Умничка, — похвалил его Томми.

Ганнибал вильнул хвостом и преданно посмотрел на хозяина, давая понять, что тот всегда может рассчитывать на его, Ганнибала, защиту.

Они подошли к боковой калитке, ведущей в церковный двор. Ганнибал, обладавший удивительной способностью изменять свои габариты, тут же превратился из широкогрудого упитанного пса в подобие тонкой черной веревки, которая на глазах изумленного Томми без всякого труда проскользнула между прутьями калитки.

— Ганнибал, вернись, — простонал Томми. — Только не в церковь!

Если бы Ганнибал мог ответить, он бы наверняка сказал: «Поздно, хозяин». А так он только принялся с радостным лаем носиться по двору.

— Вот гад! — вырвалось у Томми.

Откинув щеколду, он прошел внутрь и поспешил за своим любимцем, который как раз обнаружил, что боковая дверь в церковь чуть приоткрыта и, похоже, собирался нанести визит священнику. Когда подкравшийся Томми ловко пристегнул к ошейнику поводок, Ганнибал тяжело вздохнул, но особенно не расстроился. В конце концов, поводок означал престиж. В конце концов, на поводках водят далеко не всякого. Он завилял хвостом.

Поскольку не нашлось никого, кто возражал бы против присутствия на церковном дворе Томми и Ганнибала, они немного прогулялись по кладбищу, проверив заодно результаты вчерашних исследований Таппенс.

Сначала Томми осмотрел истертое каменное надгробие около того места, где он настиг Ганнибала. Оно было довольно старым, как и несколько памятников по соседству. Один из них Томми разглядывал особенно долго.

— Странно, — проговорил он наконец. — Очень странно.

Ганнибал удивленно оглянулся на хозяина. Его лично надгробия совершенно не интересовали. Поэтому он уселся и выжидательно уставился на Томми.

Глава 5 Накануне распродажи

Таппенс приятно удивило, что надоевшую ей латунную лампу принимают с таким восторгом.

— Как мило с вашей стороны, миссис Бирсфорд, привезти нам такую чудесную вещь. Очень, очень миленькая. Вероятно, заграничная?

— Да, мы купили ее в Египте, — подтвердила Таппенс, совершенно не в силах вспомнить, где это случилось на самом деле. Это с равным успехом могло происходить и в Дамаске, и в Багдаде, и в Тегеране. Но, поскольку в моде сейчас было все египетское, она выбрала именно его. И потом, в лампе и впрямь было что-то такое… Одним словом, египетское.

— Видите ли, — продолжала Таппенс, — для нашего дома она несколько великовата, и я подумала…

— Мы разыграем ее в лотерею! — радостно объявила мисс Литтл.

Мисс Дороти Литтл руководила всей благотворительностью в округе и с гордостью носила звание «приходской пиявки», появившееся оттого, что она не только все про всех знала, но и с огромным удовольствием делилась этой информацией с каждым желающим. Прозвище, кстати, подходило ей куда больше, чем фамилия[21], поскольку женщина она была на редкость крупная, чтобы не сказать могучая.

— Надеюсь, вы придете на наш аукцион, миссис Бирсфорд?

Таппенс заверила ее, что обязательно придет, и добавила:

— Мне очень хотелось бы что-нибудь купить.

— О, как приятно такое слышать!

— Мне кажется, это замечательная идея, — продолжала Таппенс, — устроить распродажу безделушек. Нет, правда, ведь что для одного пустяк, для другого — самое настоящее сокровище.

— Обязательно передам ваши слова викарию[22], — мило улыбнулась угловатая мисс Прайс-Ридли, демонстрируя страшноватый набор зубов. — Ему приятно будет это услышать.

— Взять хотя бы вот этот тазик из папье-маше, — продолжала Таппенс, поднимая упомянутый трофей.

— Неужели вы и правда думаете, что его кто-нибудь купит?