Врата Совершенного Знания - [22]

— Да, — горько отозвался Ли, — все книги были переписаны заново.

— Поэтому вдвойне важно, чтобы мы хранили наши собственные, личные книги. Нельзя забывать об источнике, из которого мы пьем воду, нельзя забывать о прошлом.

Сулян прервала его:

— И все-таки ты никогда не рассказывал о том времени.

— Ты никогда не спрашивала. От излишней вежливости, полагаю. Но тебе повезло, Сулян, я расскажу сейчас. Пришло время, когда японские оккупанты покинули Тайвань и их место заняли китайцы с материка под командованием некоего Чень И… — У Гэкан говорил тихо, будто самому себе. — Двадцать седьмого февраля тысяча девятьсот сорок седьмого года его люди поймали двух женщин, которые продавали американские сигареты в Тайбэе. Это было запрещено. Они казнили одну женщину на месте. Толпа возмутилась, и повсюду начались восстания, длившиеся много дней. В середине марта с материка пришли войска, чтобы восстановить порядок, как было сказано. Вы знаете, что произошло, Лутан? Я имею в виду, со мной, конечно. В моей семье?

Ли ответил:

— Нет, — и сам поразился тому, как громко прозвучал его голос.

— Солдаты прибыли в Тайбэй на поездах. Поездов было очень много, а на платформах были установлены пулеметы. Подъехав к окраинам Тайбэя, они начали стрелять. Стрельба продолжалась очень долго. Они все стреляли и стреляли, пока не истребили восемь тысяч человек, детей и женщин, и в Тайбэе, и в других местах.

У Гэкан стукнул об пол металлическим наконечником трости. Его невестка молча встала и пошла за чайником. Она налила кипяток в заварной чайник и уже начала подливать чай в чашки, когда ее свекор воскликнул:

— Они застрелили мою жену.

Чайник судорожно дернулся в руке Сулян, и горячий чай пролился ей на пальцы.

— Они забрали ее вместе с моим старшим сыном. Ее расстреляли, а сына держали в тюрьме, пока он не заболел пневмонией. Потом они выпустили его. И сын умер. Ему было двенадцать лет.

В сумрачной комнате воцарилось долгое молчание.

— У меня сохранилось одно особое воспоминание о тех временах. Мы жили в Тайбэе, все, кроме Тайцзи, который оставался с тетей здесь, на юге. Солдаты пришли, чтобы забрать мою семью. Я выбежал вслед за ними на улицу. Офицер, руководивший операцией, связал вместе больше десятка людей и готовился увести их. Но тут кое-что случилось. По улице шли два офицера военно-воздушных сил США. Офицеры самого низшего ранга — лейтенанты. Слегка навеселе. Офицер-китаец был майором, но он остановил колонну своих людей и пленников, встал по стойке «смирно» и отдал честь двум юнцам. Он стоял, раздувшись от гордости, а американцы только помахали ему рукой. Даже не отдали честь. И я видел, что они озадачены. Вот как. Они ничего не поняли.

Старик умолк, поднял чашку и губами осушил ее.

— Как вам понравился мой рассказ, господин Ли?

Ли долго молчал, глядя в пол. Наконец он тихо произнес:

— Я очень вам сочувствую. Это страшное злодеяние.

У Гэкан поднял брови, но ничего не ответил.

— Это было уже давно, — мягко вставила Сулян. — Кажется, Чень И казнили?

Ли перевел глаза со старика на Сулян. Он молчал, но про себя постоянно добавлял новые детали к ее характеристике. Сулян была гораздо интереснее своего толстого веселого очкарика-мужа. Она сидела прямо, положив руки на бедра, и в упор смотрела на Ли. У нее было удлиненное, овальной формы лицо, худое, словно из него высосали все соки. Умная, подумал Ли. Она родилась в Гонконге, где и познакомилась с Тайцзи. Больше о ней в картотеке в Тайбэе ничего не было. Теперь сведений добавится.

Гэкан тоже взглянул на невестку.

— Да, — промолвил он наконец, — казнен. Но не за то, что он сделал мне и моей семье.

Сулян не нашлась, что ответить, и старик продолжал более мягким тоном:

— Нет такой грифельной доски, которая смогла бы вместить всю историю. Иногда нужно стереть написанное и начать сызнова. Кому решать это? Конечно, Господу Богу.

Невестка помолчала, размышляя над словами старика.

— Это было так давно, — механически повторила она, мысленно воспроизводя события, недоступные даже ее пониманию.

— Разве? Неужели давно? А Генри Лиу, убитый в Сан-Франциско в тысяча девятьсот восемьдесят четвертом году этим… этими гангстерами из шайки «Бамбуковый союз»? Кто приказал его убить, как ты полагаешь? Привидения?

— Как бы там ни было, мы не можем вечно жить прошлым, — сказала Сулян гораздо тверже, и голос ее, доселе безразличный, зазвучал взволнованно. — Мы должны смотреть в лицо реальности. Законы военного времени отменены. На Тайване появились свои лидеры. Вице-президент, пять министров, губернатор провинции Тайвань… Все эти люди родились на Формозе, а не пришли с материка.

— И какое это имеет значение?

— Большое, свекор, потому что без политических лидеров и без поддержки народа ваше движение за независимость не может рассчитывать на успех. Но наши политические деятели больше не хотят независимости, а народу все равно. В стране царит благополучие, в ней масса процветающих, образованных граждан, в чьей лояльности по отношению к правительству можно не сомневаться.

— То, о чем ты говоришь, правда. Но лишь отчасти.

Сулян развела руками:

— То есть как?..