Врата скорби. Часть 1 - [113]
Здорово…
Казак, больше похожий на бандита – доверия не внушал, еще больше – не внушало доверия то, что у него была машина. Спросить кого, справки наводить – не лучшее решение, признак трусости, да и неуважение.
– Войска какого?
– Донского, ваше благородие…
– А станицы?
– Цыганами кличут, ваше благородие…
Цыгане…
Лишние люди этого не знали. Цыганами – кликали казаков с со станицы Кумшацкой, людей весьма и весьма отчаянных. Пошло это ровно с тех самых пор, как казаки собрались, ожидая архиерея – а вместо него на телеге вкатил цыган, что было немалым срамом. Казаки цыгана побили смертным боем – но кличка осталась, обидная кстати. И никто лишний – ее знать не мог, на Востоке – тем более. Разве только услыхали где – да казаки таким не хвастают, наоборот – могут и морду набить…
– Какое я тебе благородие. Пошли, что ли…
На проходной, под пулеметами – и в самом деле стоял автомобиль, без водителя. И весьма даже знатный автомобиль – Мерседес, африканского образца, проходимый и неприхотливый, но стоящий – жуть. Старший урядник Волков – легко подтянулся на руках, маханул в машину. Сидения – изначально, немцы обтягивали их химической кожей[152] – кто-то заботливо обтянул старым парашютным шелком. Что же, предусмотрительно, весьма предусмотрительно…
– Тягать то не придется… – спросил Велехов, устраиваясь рядом, и мельком примечая, что на дуге безопасности – есть место для крепления пулемета, а самого пулемета нет.
– Не… Новье почти, только пригнали…
Немецкий конь и в самом деле не подвел – рыкнул, забурчал мотором. В ворота, поднимая пыль, прошла Татра, следом, соблюдая некую дистанцию, тронулись они. Старший урядник натянул очки, наподобие мотоциклетных – от пыли. Хорунжий – просто прикрыл глаза…
– Куда едем то?
– А до порта. Там и посвежее, и лишних ушей нет…
– Слыхал я, месть вы мстить приехали, господин хорунжий…
Велехов – осматривался, стоя в просторной германской машине в полный рост. Места то здесь какие… благодатные. Море синее – синее, как небо. Кипенно-белая гладь соляных полей, бурые оковалки валунов, темная стена гор. Гудки пароходов, черные реснички дыма на горизонте – скорее всего, Средиземноморская эскадра. С тех пор, как канал прорыли[153]… точнее, дорыли – за этими местами глаз да глаз…
Лепота. Сюда бы – на курорту ездить, а не на войну…
– Зачем я приехал… то мое дело, братец… – сухо сказал Велехов, усаживаясь на сидение – а вот ты кто такой? Что то я о тебе ничего не слышал. И по какой-такой надобности ты мне вопросы задаешь такие, а?
– Да кумекаю, что сгодиться мы можем друг другу.
– Сгодиться… – хмыкнул Велехов – казак казаку всегда сгодится, не выпить вместе так морду набить. Кстати, про морду – где это тебя поцарапало тут, братец…
– Да тут неподалеку.
– В конвое?
– Какой конвой, ваше благородие… В поиске. Конной полусотней вышли – а пришли… и десятка не хватает…
Велехов присвистнул
– Это как так?
– Да вот так! Про ракеты слыхали? Зараз хуже миномета садят… вот нас ими и накрыли. Повелись мы на след…
Велехов широко перекрестился
– Прими, господи, души рабов твоих. А сам то кем там служил?
– Сам то? Пластуном. Так то следопытом, местным доверять нельзя, сами сгинут – а в засаду заведут. Фанатики.
Волков помолчал и добавил
– Получается, я сам полусотню под ракеты и завел. Шли по следу банды… конной. Думали, сам Сулейман там.
– Сулейман? А это кто такой?
– Да есть тут… такой. Уже несколько постов вырезал. Ну и как обычно… налеты. Не он сейчас главная опасность…
– Англичане? – спокойно спросил Велехов. Сам он – был многим образованнее обычного казака, и понимал то, чего и господа офицеры не всегда понимали. Потому что жил долго в Междуречье, а там… жить тяжело, да помереть легко. Его отец в свое время с англичанами у Багдада брухнулся[154]… ан, нет, не усвоили урока.
– Они самые… проклятые. Ракеты – от них. Винтовки – от них. Еще пять лет назад тут ничего кроме кремневых ружей, да сабель и не было.
Велехов цокнул языком
– Ну, чего ожидать и следует. А чего там… казна. Не шевелится?
– А чего ей шевелиться? Пока не куснет, оно и… Вы ж видели, ваше благородие. Я в первый день не подошел, думаю, дай обомнется человек, поймет чегой – нито.
Велехов внимательно посмотрел на Волкова
– Я чего-то не пойму, братец. Ты сейчас на службе – али как?
– Али как. Официально – на выздоровлении. Неофициально – до медкомиссии, эскулапов не пойду, с одним то моим глазом.
– А чего тут сидишь? Вон, батя мой – вернулся, на землю встал.
– Да не получится на землю встать, ваше благородие. Я вон – почитай, с четырнадцати лет в седле. Отца дед без имущества отделил,[155] только и надежа, что на цареву службу. На коня собирал – почитай, побирался. Непривычные у меня к земле руки, ваше благородие.
– А к автомату привычные.
– А только к нему и привычные. Да и… должки отдать не мешает. Вот потому и спрашиваю – гутарят, мол, и у вас тут должки есть. Вместе – завсегда отдавать сподручнее.
Надо было принимать решение.
– Значит, так, первым делом – без благородий. Григорий я. Для врагов и чиновного люда – Григорий Дмитриевич
Волков кивнул. Слова были… не то, что бунташные, как у студентов – но случись кому в присутствии такое услышать – не одобрили бы…
Начало девяностых годов двадцатого века. Российская Империя, раскинувшаяся от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря, подвергается нападению исламских фундаменталистов, одним из главарей которых является Осама Бен Ладен. Имперские спецслужбы принимают решение ответить террором на террор, только в отличие от мусульманских фанатиков их цель — не мирное население, а главари бандформирований. Неожиданно для самих себя два русских флотских офицера, Александр Воронцов и Али Халеми, получают задание ликвидировать Бен Ладена.
И пришли к Конфуцию его ученики и спросили: «Учитель! Чем нужно платить за зло? Может быть, за зло следует платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?»И ответил им Конфуций: «Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло добром — то чем же тогда вы расплатитесь за добро?».
Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!Все семь частей в одном файле.Сетевая публикация.
Год назад, я начал писать на СИ с маленького, довольно примитивного рассказа "Удар Грома", написанного а жанре алоьтернативной истории. Без слез, конечно сейчас это не прочитать, но... Короче теперь я решил рассказать эту историю до конца. Это будет целый мир - несколько больших книг, повествующих о мире, где СССР жив, и живее всех живых. Надеюсь, будет интересно. Первая часть окончена.
«Записки очевидца необъявленной войны» — это взгляд на войну в Донбассе глазами местного жителя. В данном томе речь пойдет о событиях второго периода войны, начавшегося в сентябре 2014 г. с подписания «Минска-1». Помимо этого, в книге также рассматриваются преступления обеих воюющих сторон, роль пропаганды в СМИ и методы противостояния ей, значительное внимание уделено положению мирного населения Донбасса.
«Записки очевидца необъявленной войны» — это взгляд на войну в Донбассе глазами местного жителя. В первом томе речь идет о событиях с ноября 2013 по сентябрь 2014 г. Среди них — киевский майдан, антимайдановские протесты, события в Крыму, трагедия 2 мая в Одессе, оборона Славянска, падение малазийского Боинга, бои за Шахтерск, Саур-Могилу, Иловайск и многие другие события.
Несмотря на громкое название, книга не претендует на роль настольной книги в любовных отношениях. В ней собраны наблюдения, фантазии и личный опыт автора. Все грани этого прекрасного чувства не дано испытать никому, но и запретного в этой теме быть не может, иначе Любовь была бы неполной. У каждого человека отношение к любви индивидуально, но, полагаю, никто не будет спорить с тем, что она существует. А если так, то, как и по любой другой теме, по ней должно быть хоть какое-то пособие.
Стихи за чуть больше десяти лет — от восемнадцати до двадцати девяти — любовь, смысл жизни, друзья и путешествия, поиски стиля и неудобные вопросы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.