Врата «Грейвз» - [65]

– Я знаю, Чарльз, нас всему этому учили перед тем, как отправить во Францию. Я никогда не забуду того, что сержант сказал на уроке самообороны. Он сказал, что первое и важнейшее для самообороны – это желание убить нападающего. Он сказал, что без этого все остальные средства бесполезны. «Тогда можете просто лечь на пол, леди». Он не был джентльменом.

– Но он был мудр. Будьте осторожны, Адриана н принесите мне сегодня пистолет, если сможете.

– А еще разыскать могилу Гассмана, снять вам комнату и превратить ее в больницу. А как вы надеетесь убедить их выписать вас, Чарльз? Ваша рана требует недели в больнице, никак не меньше.

– Я не собираюсь просить их и не собираюсь оставлять свой контактный адрес. Есть еще одна просьба. Принесите мне рабочую одежду и шерстяную кепку, – сказал я, Подумал немного и прибавил; – И прочные ботинки десятого размера. Когда все будет готово, я планирую выйти отсюда в часы приема, когда многие приходят и уходят. Мне потребуется сильный человек, чтобы опереться на него. Лучше нанять кого-нибудь: Фредди узнают и вспомнят о нем, когда обнаружат, что я исчез. Я, наверное, даже не расскажу об этом сэру Артуру. Чем меньше людей знает, где меня искать, тем лучше.

– Вы не доверяете ему? – спросила Адриана.

– Конечно, я доверяю ему, но не могу сказать, что доверяю всем его суждениям – по крайней мере не в вопросе моей жизни.

Адриана обдумала список моих просьб.

– У меня есть ключ. Я могу взять в квартире вашу одежду.

– Даже не приближайтесь к ней! Мы не знаем, где они поджидают и даже кто они. Фредди не намного крупнее меня. Возможно, вы сможете принести мне что-то из его одежды.

Она убрала пистолет в сумочку и направилась к двери.

– Не волнуйтесь, – сказала она мне на прощание.

Я повернулся к окну и увидел, что облачный день сменился темнотой. Через два часа Милли пришла ко мне на ночь. Мне достался морфий, а ей – чашка кофе и детектив.

Глава 18

– Опасность! Какая опасность?

– Если бы опасность можно было предвидеть, то ее не нужно было бы. страшиться, – с самым серьезным видом пояснил Холмс.

«Медные буки».[19]

Проснувшись в понедельник, я на мгновение поддался панике. Милли исчезла, как и ее кресло. Яркий свет из окна подсказал мне, что уже давно утро, но мне потребовалась целая минута, чтобы разглядеть часы. Было пятнадцать минут десятого. Я проспал более двенадцати часов. Милли исчезла, но я жив, значит, мы все сделали правильно. Пошевелившись, я обнаружил, что чувствую боль, но она вполне переносима. Потом я увидел, что с моих рук пропали бинты. Я пощупал лицо и понял, что и оттуда они исчезли. Кое-что еще было не так, и только через мгновение я понял, что нахожусь не в той комнате, в которой остался с Милли. Тогда я вспомнил о пропавших из памяти Таунби шести годах и стал беспокоиться, не потерял ли и я десяток лет.

Сегодня должно быть двадцать третье января 1922 года. Интересно, так ли это?

С этими размышлениями я стал медленно садиться и опускать ноги на пол. Когда я сдернул с груди, одеяло зашуршал большой листок бумаги, и я обнаружил записку под своей ночной рубашкой:

Дорогой мистер Бейкер,

мне пришлось снять с вас бинты и вернуть в прежнюю палату перед тем, как пришла новая смена. Оставить вас там значило бы для меня лишиться работы. Друг помог мне переместить вас назад прямо на кровати незадолго до шести. Он наблюдает за вашей палатой из коридора. Он никуда не уйдет до моего возвращения. Я приду проведать вас до Полудня.

Милли

Я почувствовал облегчение. Оказалось, что я довольно легко могу встать на ноги и даже медленно пройтись без посторонней помощи, хотя это было и не совсем удобно. Я осторожно открыл дверь и выглянул в коридор. Так и есть: на стуле в нескольких футах от меня сидел санитар. Едва увидев меня, он встал и подошел.

– Мистер Бейкер, меня зовут Говард. Давайте я вам помогу. Вы, наверно, хотите в уборную, да? – сказал он, обхватывая меня рукой.

– Милли сказала, что вы будете здесь, – сказал, я, когда мы пошли. Я понял, что могу двигаться уже сравнительно быстро – почти вполовину моей обычной скорости – и что мне не особенно нужна его поддержка. – Кто-нибудь приходил?

– Одна женщина перепутала этажи и прошла по этому коридору. Это было около семи. Я ее остановил и помог найти правильное направление. Вот и все. Сейчас ходит много работников, но посетителей нет. Я буду следить. У меня нет дежурства. А все будут думать, что я просто болтаюсь тут и поджидаю Милли.

– А как выглядела та женщина?

Он немного подумал и ответил:

– Роста и телосложения примерно такого же, как Милли, но с карими глазами. А у Милли такие красивые голубые. На несколько лет постарше Милли, лет, может, за тридцать. Волосы посветлее, чем у Милли, но не совсем блондинка. Темноватая блондинка немного с рыжиной. Думаю, женщина богатая. Платье пошито на заказ, понимаете ли, дорогое пальто. Я хорошенько ее рассмотрела потому что Милли велела приглядываться к любому, кто войдет в это крыло. Она сказала, что никому не разрешено вас видеть. Велела мне быть внимательным. – Когда я входил в туалетную комнату, он добавил: – И эта женщина была немкой, по-моему.