Врата «Грейвз» - [47]

Я подъехал к тротуару и перечитал свои записи о Лизе Анатоль. Ей было чуть за двадцать, она жила со своей сестрой и зятем. Местный констебль ее не знал, зато хорошо знали студенты Кингстонского университета. Среди них она пользовалась репутацией участницы случайных пирушек. В ее прошлом имелся тревожный полицейский протокол. Двое детей, брат и сестра одиннадцати и тринадцати лет, пропали и так и не были обнаружены. Свидетели видели обоих детей в компании девицы Анатоль идущими к реке.

У мисс Анатоль случился «провал в памяти» после похищения, которое могло состояться, пока она гуляла с детьми. Она сама оказалась жестоко избита, и в полиции заключили, что она пережила травму, которая и ввергла и без того неуравновешенную девушку в состояние амнезии. Она не могла вспомнить, что случилось с детьми. Похитители не были обнаружены, требования о выкупе родители не получали, и детей больше никогда не видели.

Я отложил заметки и еще раз медленно проехал по извилистой улице. Я отъехал от дома на сто ярдов, скрылся из виду и, завернув, остановился, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Никаких новых мыслей мне в голову не пришло, поэтому через несколько минут я снова тронулся и поспешил по кругу назад, к тому месту, где улица соединялась с дорогой, ведущей на Кингстон-вейл. На этом перекрестке я почти столкнулся с молодой велосипедисткой. Мне удалось затормозить в самое последнее мгновение. Однако, казалось, девушка не обратила на меня никакого внимания. Даже не взглянув через плечо, она продолжала свой путь. Молодая женщина в серых брюках и толстом свитере была блондинкой. Я предположил, что это может быть Лиза Анатоль, и решил последить за ней.

Было бы разумно предположить, подумал я, что она направится в сторону Кингстонского университета, где работают ее родственники. Я въехал на Кингстои-вейл и обогнал ее. Она, казалось, вновь не обратила на меня внимания. Я завернул на территорию университета и остановился у проезда в сотне футов от входа. В зеркале заднего вида я видел дорогу у себя за спиной, так что, если бы она свернула, я бы заметил. Потом, как только станет ясно, куда она направляется, я пойду пешком вслед за ней.

Но она не въехала на территорию университета. На хорошей скорости миновав вход, она покатила дальше по Кингстон-вейл. Это означало, что мне опять надо разворачиваться и выезжать на главную дорогу. Там я притормозил и, когда она почти скрылась из виду, продолжил преследование. Мой план состоял в том, чтобы обогнать ее и остановиться, пока она не окажется совсем рядом. Я подъехал к воротам Робин-Гудгейт и въехал на парковку возле конюшен. Я вышел из машины и пошел к месту, где облокотился о забор и стал наблюдать за Кингстон-вейл. Девушка, как и я, проникла через ворота в парк и поехала по дорожке прямо.

Что мне оставалось делать? Я не мог въехать на «моррисе» в парк, поскольку прямо передо мной висела табличка, воспрещавшая частным автомобилям передвигаться по его территории. Велосипедистка скрылась бы из виду за две-три минуты. Я развернулся и пошел к конюшне, возле которой конюх расседлывал лошадь.

– Можно у вас взять лошадь напрокат? – спросил я его.

Он окинул меня взглядом, не торопясь с ответом. Я понимал, что мой наряд был не самой подходящей одеждой для верховой езды.

– Да, сэр, но сейчас ни одна не оседлана. Впрочем, если вы справитесь в конторе…

– А как насчет вот этой лошади, которую вы держите? – спросил я. – Я как раз предпочитаю ездить без седла.

– Эта кобыла только что вернулась с прогулки. Спросите в конторе, и, возможно, ее снова отправят. – Он смотрел на меня с явной усмешкой.

Я шагнул вперед и протянул ему банкноту в один фунт:

– Не могли бы вы это устроить? Я спешу. Тут в парке я заметил одну молодую леди, и мне надо срочно переговорить с ней.

Он посмотрел на банкноту, словно та была драгоценным камнем. Мои экономические весы снова заработали, и мне стало интересно, видит ли он те буханки хлеба, которые воплощает этот банковский билет.

– Устройте это мне, и сдачи не надо, – сказал я берясь за поводья. – Я верну лошадь буквально через час.

Он отпустил поводья и подмигнул мне:

– Я буду работать у ворот прямо рядом с вашей машиной, сэр. Просто приведите ее туда. – Он снова оглядел меня. – Вы непременно испортите свои штаны, сэр. А мне и минуты не потребуется, чтобы ее оседлать. Вы не пожалеете, что чуть задержались.

Я кивнул, и он оседлал лошадь в рекордный срок. И тем не менее, когда я выехал на тропинку, велосипедистка уже пропала из виду. Я пустил лошадь галопом по тропинке. Через полмили я проехал небольшой указатель, сообщавший, что слева от меня находится пруд Мартинс-понд. Налево ответвлялась небольшая дорожка. Тут мне пришлось остановиться и присмотреться к велосипедным следам. К сожалению, их было несколько. Я решил, что самые свежие ведут как раз по дорожке, на которой я стою. Еще через сотню ярдов налево пошла другая дорожка, и мне показалось, что следы шин повернули в том направлении. Я проехал по меньшей мере полмили, когда увидел ее.

Я пустил лошадь шагом и держал молодую женщину в поле зрения. Велосипедистка свернула на тропинку поуже, которая, в отличие от предыдущей, не была посыпана гравием. Это была сплошная грязь. Проехав немного по тропинке, она остановилась, прислонила велосипед к дереву и дальше пошла пешком. Притом быстро.