Врата дзэн - [34]

Поэтому мы знаем, что достойные деяния, культивированные всеми мудрецами древности, не относились к внешним вещам: все эти вещи делались в отношении ума. Именно ум источник всех мудрецов и мастеров, как и бесчисленного зла. Внутреннее блаженство нирваны рождается из изначального ума. Ум — это врата для трансцендирования мира и проход к освобождению. Те, кто знает врата, не беспокоятся, что достижение успеха будет трудным; те, кто знает проход, не озабочены неприбытием.

Я думаю, что в эти дни, люди посредственного понимания признают только формальные дела за достойные деяния. Они растрачивают огромные богатства, председательствуют на многих церемониях для мёртвых, тщеславно приобретая образы и строя ступы. Напрасно они отправляют людей на строительство зданий и украшение их. Чистосердечно они используют всю свою силу, разрушая себя, и, не зная стыда, обманывают других. Хоть когда–нибудь они пробудятся? Когда они видят надуманную деятельность, они тщательно её выполняют и становятся горячо привязанными к ней. Когда же мы говорим о бесформенном, они выглядят идиотами и кажутся недослышащими. Чего же больше, они жаждут второстепенных удовольствий этого мира и не осознают великих грядущих страданий. Те, кто «культивирует Путь» подобно этому, изнашивают себя в тщеславии — они становятся спиной вперёд и, посвящая свою преданность обману, ищут заслуг в лживых словах.

Просто усмирите рассуждения ума. Отражайте внутреннее и созерцайте Вечный свет. Отсекайте умствования трёх ядов: доведите их до полного угасания и остановите навсегда. Закройте двери шести ворам: не позволяйте им быть причиной беспокойств. Одно за одним совершенствуйте все бесчисленные заслуги, множество видов украшений и неизмеримые Врата Дхармы. Трансцендируйте ординарное и познайте мудрое. То, что прямо перед вашими глазами, это не далеко. Просветление мгновенно — зачем ждать седых волос?

Глубинный секрет врат реальности едва ли может быть рассказан в полной мере. Это только контур, очерчивающий небольшую часть подробностей созерцания ума».

Бассуй Дхарма-беседа о Едином сознании. Письма ученикам

Вступление

В 1327 году, на закате эпохи Камакура — периода японской истории, когда страна была раздираема борьбой и жила тревогами и когда появилось такое множество видных религиозных деятелей — родился дзэнский учитель школы Риндзай Бассуй Токусё. У его матери было видение, что ребёнок, которого она носит, станет однажды дьяволом и убьёт своих родителей, и она бросила его после родов в поле, где его тайком подобрала прислужница семьи и затем воспитала.

В семь лет Бассуй впервые проявил своё восприимчивое сознание. На поминальной службе по своему усопшему отцу он неожиданно спросил совершающего обряд монаха: «Кому предназначены эти подношения риса, лепёшек и фруктов?» «Твоему отцу, конечно», — ответил монах. «Но у отца ведь нет сейчас ни облика, ни тела, так как же он сможет съесть их?»[125] На это монах ответил: «Хотя у него и нет видимого тела, его душа получит эти подношения». «Если существует такая вещь, как душа, — настаивал ребёнок, — она должна быть и в моем теле. На что она похожа?»

Конечно, такие вопросы мог бы задать любой думающий, впечатлительный ребёнок семилетнего возраста. Для Бассуя, однако, они стали только началом настойчивого, непрестанного самовопрошания, которому суждено было продолжаться вплоть до зрелого возраста — пока, как это случилось, он не достиг полного просветления. Даже во время игры с другими детьми его не покидали эти сомнения о существовании души.

Его озабоченность душой привела его естественным образом к мыслям об аде. В приступе страха он восклицал: «Как ужасно быть пожираемым огнём ада!», и слезы наполняли его глаза. Когда ему было десять, как он сам рассказывает, он часто просыпался от ярких вспышек света, наполнявших его комнату, за которыми следовала всепоглощающая темнота. Встревоженный, он искал какое–то объяснение этим странным явлениям, но приходившие на ум ответы не могли унять его страхи.

Снова и снова он спрашивал себя: «Если после смерти душа мучится в агонии ада или наслаждается радостями рая, какова природа этой души? Но если души нет, что же это такое внутри меня, что в этот самый момент видит и слышит?»

Его биограф повествует, что Бассуй часто сидел часами, думая над этим вопросом, в состоянии такого самозабвения, что более не помнил ни о своём теле, ни о сознании. В одном из таких состояний — в каком возрасте, не говорится — Бассуй внезапно непосредственно осознал, что субстратом всех вещей является жизнеспособная Пустота и что, в сущности, не существует ничего такого, что можно было бы назвать душой, телом или сознанием. Это осознание вызвало у него приступ хохота, и больше он не чувствовал себя угнетаемым своим телом и сознанием.

Силясь узнать, являлось ли это истинным пробуждением, Бассуй спросил ряд известных монахов, но ни один не смог дать ему удовлетворительного ответа. «В любом случае, — сказал он себе, — у меня более нет сомнений относительно истинности Дхармы». Но его основное недоумение по поводу того, кто же всё–таки видит и слышит, не было рассеяно, и когда он однажды увидел популярную книгу «Сознание — хозяин и гость тела», все его тайные сомнения неожиданно были воскрешены. «Я увидел, что в основе вселенной лежит Пустота; и все же что то нечто внутри меня, что может видеть и слышать?» — опять спрашивал он себя с отчаянием. Несмотря на все усилия, он не мог избавиться от этого навязчивого сомнения.