Врата Черепа - [14]
Лицо Уны просияло. Она оттолкнула стул и взволнованно встала.
— Ах, детка! — воскликнула она, принимая подарки. Старуха взяла шаль и поднесла ее к свету, чтобы получше рассмотреть изысканный узор. — Уже много лет никто не делал мне подарков! Какая красивая! — Она повернулась к Стуже и импульсивно обняла свою молодую гостью.
Стужа смутилась. Она не очень-то привыкла к таким нежностям, и ее щеки залила краска. Объятие походило скорее на захват борца, руки Стужи были прижаты к бокам. Противники хватали ее так же, чтобы швырнуть на землю или задушить. Она глубоко вздохнула, ощутив груди старухи, прижатые к ее собственным. Хорошо, ради сохранения дружбы она это вытерпит.
Наконец Уна отпустила ее:
— Ты сказала — нож? У меня уже есть отличный нож, он лежит в корзинке.
Стужа отошла и оперлась на сундук, на котором лежал сверток:
— На самом деле он нужен мне кое для чего. Когда я закончу, он будет твой.
Глаза Уны сузились.
— С тобой что-то приключилось в городе?
Девушка взяла сверток и стала его медленно разворачивать, нож был спрятан под первым слоем. Она положила его на сундук.
— Нет, ничего. — Стужа продолжала разматывать материю. — В какой-нибудь из твоих склянок найдется зиморот и немного сизами?
Уна подозрительно посмотрела на Стужу. В неверном свете свечи ее глаза, казалось, потемнели и ввалились.
— Только зиморот, — ответила она.
— Сизами можно заменить чемерицей, она должна у тебя быть.
Старуха неохотно кивнула.
Стужа закончила разворачивать сверток, но держала тряпку таким образом, чтобы Уне не было видно его содержимое.
— Я так и не получила ответов, Уна. — Стужа говорила тихо и медленно, но в ее взгляде, устремленном на старую знахарку, читалась решимость. — В Кардале мне ничего не удалось выяснить, и карты не раскрываются мне. — Она махнула рукой в сторону стола, на котором была разложена колода. — Тебе известно о проклятии. Чтобы отыскать Аки, я должна вернуться в Марашаи. — Она колебалась, зная, насколько опасно то, о чем она собиралась просить. — Только ты можешь мне помочь.
Стужа отбросила тряпку и показала содержимое свертка.
Уна попятилась.
— Ты не знаешь, о чем просишь. — Даже при свете свечи было заметно, как она побелела. Затем страх уступил место черному подозрению. Уна выпрямилась в полный рост, ее глаза злобно засверкали. — Как ты это достала?
— Их повесили на закате за городскими воротами. — Стужа старалась говорить спокойно.
— Кто они? — продолжала спрашивать Уна.
— Солдаты из гарнизона Кардалы. — Стужа, сама того не желая, тоже начинала злиться. Ей не нравился тон Уны. Голос девушки сорвался. — Я никого не убивала! — выкрикнула она.
Уна тяжело вздохнула. Она подошла ближе и посмотрела на руку, которую держала ее гостья. Уна не выказала ни малейшего желания прикоснуться к мертвой плоти, однако сказала:
— Левая, это хорошо. — Внезапно она взглянула на Стужу. — Он должен быть виновным, или ничего не выйдет. Он был виновен?
— Мы не узнаем, пока не испытаем ее, — произнесла девушка и прикусила губу.
— Ты можешь попасть из-за этого в большую беду.
Стужа ничего не ответила. Она положила руку на стол и отвернулась. Скверная работа — отрезать мужскую руку обыкновенным ножом. В теле умершего несколько часов назад все еще оставалось много крови, которая залила юбки, одолженные Уной. Тогда Стужа решила купить шаль, чтобы возместить ущерб. Она завернула руку в окровавленную юбку, чтобы донести свою добычу до дому.
— Хочешь, я раскину для тебя карты, — вдруг предложила Уна. — Может, я узнаю ответы на твои вопросы.
Девушка посмотрела на Уну, понимая, почему старушка предложила ей это. Уна была знахаркой. А Стужа просила ее заняться колдовством. Руку Славы изготовить чрезвычайно сложно. Сама она могла руководить, но всю работу пришлось бы проделать Уне. Стужа опасалась притрагиваться к руке, пока все не будет закончено, иначе та потеряет свою магическую силу. Впрочем, это и так уже могло случиться, ведь именно Стуже пришлось ее отрезать.
— Раскинь, — наконец согласилась она.
Уна собрала со стола карты, перетасовала колоду и разложила. Взглянув на расклад, знахарка нахмурилась, затем вновь перетасовала и разложила карты. Стужа пододвинула стул и стала наблюдать. Ей не хотелось делать Руку Славы, и она была бы рада, если бы нашелся другой выход.
— Как ты научилась гадать? — шепотом спросила она.
Старуха пожала плечами, собрала карты и вновь перемешала.
— Как люди учатся любому делу? — ответила она уклончиво.
Уна дотронулась картами до груди, затем до губ. Подышала на них и стала переворачивать одну за другой.
Первая карта — череп в золотой короне, затем роза с кровавыми шипами.
— Я понимаю значение! — взволнованно пробормотала Стужа и нагнулась над столом. — Монарх Коркиры и розовый сад во дворце! Но Аки это или Тогрин? И чья это кровь?
Уна промолчала и открыла следующую карту: отшельник, фигура в темном плаще, одиноко стоящая на вершине скалы.
— Тот старик в черном у трона! — воскликнула Стужа. — Или незнакомец.
Уна взглянула поверх карт. Ее рука на какое-то время замерла.
— Самидар, детка…
Стужа слабо улыбнулась и отодвинулась от стола. Уна выждала еще несколько секунд, затем улыбнулась в ответ и открыла остальные карты.
Братья — мастера боевых искусств и эксперты по выживанию в экстремальных условиях — оказались не готовы к тому, что ждало их в пещере за водопадом.В параллельном мире, где они очутились, сияющие драконы, покорные седокам, кружили в воздухе, чешуйчатые красноглазые единороги помогали солдатам в черных масках убивать и угонять в рабство обитателей тихих деревушек, а духи убитых возвращались, чтобы мстить своим врагам.
Братья — мастера боевых искусств и эксперты по выживанию в экстремальных условиях — оказались не готовы к тому, что ждало их в пещере за водопадом.В параллельном мире, где они очутились, сияющие драконы, покорные седокам, кружили в воздухе, чешуйчатые красноглазые единороги помогали солдатам в черных масках убивать и угонять в рабство обитателей тихих деревушек, а духи убитых возвращались, чтобы мстить своим врагам.
Когда-то Стужа была обыкновенной ведьмой, как любая женщина ее народа. Она нарушила закон, взяв в руки меч — оружие мужчин. Может, это прегрешение и простилось бы ей, но обстоятельства сложились так, что на ее меч напоролся ее же брат. И вот проклятая матерью братоубийца скитается по свету, и жизнь ее — непрерывная цепь сражений. За деньги и справедливость, за честь и любовь, чаще всего — просто за право жить.Стуже приходится противостоять жестоким правителям и злобным колдунам, грабителям с большой дороги и демонам преисподней.
Когда-то Стужа была обыкновенной ведьмой, как любая женщина ее народа. Она нарушила закон, взяв в руки меч — оружие мужчин. Может, это прегрешение и простилось бы ей, но обстоятельства сложились так, что на ее меч напоролся ее же брат. И вот проклятая матерью братоубийца скитается по свету, и жизнь ее — непрерывная цепь сражений. За деньги и справедливость, за честь и любовь, чаще всего — просто за право жить.Стуже приходится противостоять жестоким правителям и злобным колдунам, грабителям с большой дороги и демонам преисподней.
Сумеет ли Любава, послух князя, выполнить задание, несмотря на противостояние польского посланника и жителей колдовского Муромля? Города песенников и сказителей, детей Велеса? 1054 год. Правление князя Ярослава Новгородского. Мятеж волхвов в Залесье. Использована концепция «Славянских древностей» Иванова и Топорова, Для реконструкции народно-религиозного творчества взяты образы современного фэнтези, потому что по существу фантазии жителей 11 века и современных людей удивительно совпадают.
Старый Крым, наши дни. Одинокая татарка Айше-абла подобрала у подножия горы Агармыш новорожденную девочку. Милую, кроткую, нежную… вот только с птицами и зверями малышка ладила куда охотнее, чем с людьми. И дела у татарки пошли все лучше — не иначе колдовством промышлять стала. Кто же вырастет из найденыша? В тексте есть: смерть, крым, осы.
Двое друзей в результате несчастного случая попадают из 23-го примерно в 30-й век. Думаете, через тысячу лет сохранятся коптящие заводы? Нет, — идет конец техногена. И все может быть гораздо интереснее. Маги, говорящие на языках программирования… Растущие на деревьях готовые изделия. Я затрудняюсь назвать жанр. Это… научная фэнтези. Написана ещё в 1995. Научная Фэнтэзи, созданная неудержимым воображением автора — инженера и программиста. Ведь программист… он почти что супермен… Он владеет Истинной речью… и повелевает рукотворной природой, особенно такой, как в этой книге, где дома растут, как грибы после дождя, где в соседнем лесу можно найти новейший процессор, "летающую тарелку", живое такси или повстречать прекрасную амазонку. Герои повести с первых мгновений втянуты в извечную борьбу добра и зла, где истинные намерения иногда грубо, а иногда тонко завуалированы.
Пародийно-юмористические истории, действие которых происходит в мире Малазанской империи, сочинялись Стивеном Эриксоном с 2002 года. К настоящему времени (2019 год) издано шесть историй, и сюжет автором еще не исчерпан. В одном из интервью писатель назвал их данью уважения "Рассказам о Фафхрде и Сером Мышелове" Фритца Ляйбера; впрочем, предметом фарсовой игры является, скорее, весь объем "триллеров" и "ужастиков" современной масс-культуры. Падкие на убийства колдуны-некроманты Бочелен и Корбал Броч, возможно, запомнились читателю по "Памяти Льда".
Продолжение похождений неугомонных некромантов, ставших желанной добычей всех блюстителей добродетели и стражей закона. Переведены 2 из 3 историй: Гаддова Крепость (The Wurms of Blearmouth) и По следу треснутого горшка.