Враг народа. Воспоминания художника - [97]

— Мало ли что не нравится, старик, надо идти на некоторые жертвы, — настаивал скульптор.

— Послушайте, Неизвестный, — обернулся к скульптору Семен Давыдыч, — что вы скажете о генерале де Голле?

— Я не политик, а творец, — ответствовал скульптор, укладывая черный пиджак и белую рубашку в виде пирамиды.

— Говнюк он, — сказал Мика.

— Кто, де Голль?

— Нет, Алик, он мне сказал, что Андрей Оболенский стукач!

— Этого быть не может! Мика, ты ослышался! — сказала Е. М.

— Дерьмо собачье, а не демократ! Обыкновенный фарцовщик!

— Алик, идите ко мне, — потребовал С. Д., — мы с профессором будем вас допрашивать. Что вы сказали Мике?

— Оболенский и Ивановский отказались подписать протест, а Оболенский прочитал, сказал «все это липа» и уплыл по речке к карьеру Это же провокация, об этом узнают мусора раньше, чем документ попадет в печать!

— Алик, успокойтесь, это несерьезный молодой человек, баловень судьбы. Он уже забыл о вашей телеге.

— «Из домов умалишенных, из больниц выходили души опочивших лиц».

— Гениально! Кто это сказал? — спросил С. Д.

— Мы, — дружно ответили красавицы.

— Не вы, а Константин Случевский, наш питерский поэт! — поправил девиц С. Д.

— Вы видели сатану, Семен Давыдыч? — робко спросил славянофил.

— Вижу! Вот он!

Князь вылез из воды, бронзовый и задумчивый, С. Д. встретил его словами:

— Оболенский, вы сатана!

— Смелая мысль, Семен Давыдыч.

— Вот видите, Ивановский, сатана это весело и красиво. До завтра, шер ами!

Не успел Семен Давыдыч с супругой покинуть пляж, как к песчаной отмели у перевоза причалил знаменитый актер Юрий Баков. Он приплывал в полдень на моторной лодке с парой малолеток и брал под козырек летней фуражки, когда его школьный товарищ С. Д. с парома энергично махал ему рукой.

Красавицы с пляжа не выходили весь день. Они приносили с собой пряники в сумке, быстро съедали и снова лезли в речку, радуясь солнцу людям, своей собственной красоте. Редактор Фима, растопырив руки, похожие на мельничные желоба, спускала с ладоней воду. Ее усидчивый сын рисовал речку и лодку посередине, в которой должен был сидеть Пауст, по совету матери. Скульптор, зек, князь, юрист, физик, славянофил, лежавшие на песке в виде шестиконечной звезды, хором повернулись к актеру обладавшему выдающейся внешностью.

Актер Баков прославился тем, что как две капли воды походил на товарища Сталина. Соответствовали не только рост, лоб, нос, затылок, глаза, но и усы. Баков пришел на первый актерский тур в 1937 году, когда готовилась юбилейная серия фильмов, посвященных Октябрьской революции. Комиссию так поразило сходство с вождем, что взяли другого актера, чтобы быть поближе к искусству и подальше от соблазна. Однако Юрка Баков не проиграл, а выиграл. Его под караулом доставили в Кремль, осмотрели по-своему от удивления покачали головами и решили выставлять его по большим праздникам на Кремлевскую стену, вместо настоящего вождя, не любившего дождей и снегов. В 1953 году Баков потерял денежную работу и стал театральным суфлером. Он заново женился на молодой актрисе, подарившей ему пару симпатичных дочек, выстроил дачу в Тарусе и жил на широкую ногу, приглашая к себе видных людей. Его жена, ненавидевшая среднюю полосу России, кусты, песок, отдыхала на болгарском курорте, а Юрка кадрил чувих на тарусском пляже.

Томка знала, что актер непременно затормозит лодку у ее ног. Несмотря на выдающуюся внешность Юрки, он ей не нравился.

— Томочка, прелесть моя, — заворковал актер, вылезая из лодки и выталкивая двух малолеток с резиновыми поясами, — на кого вы меня покидаете?

— Мы идем с Лерой гулять в луга, Юрий Заурович, — звонко ответила она. — Не хотите ли с нами прошвырнуться?

— Чудная идея, моя радость, но у меня пара наследников на руках. Может быть, завтра, а? Соорудим кир с шашлычком!

Женщины смеются и уходят в кусты. Актер посылает им воздушный поцелуй и плюхается на песок.

— Пора домой, — говорит юрист пасынку, — я облез с ног до головы.

Князь окунулся и накинул на мокрое тело полосатую распашонку, предмет зависти всех модников пляжа.

У распашонки имелась своя драматическая история.

Каменщик тарусского карьера по кличке «китаец», угрожая ножом, решил отобрать распашонку у князя, но тот стукнул «китайца» в челюсть и рубашку не снял. По поселку и окрестностям полетел слух, что приезжий дачник оглушил рабочего кирпичом. На князя готовили существенное, групповое нападение, чтобы отколотить и отобрать пеструю распашонку. Однако князю было наплевать на затеи тарусских каменщиков. Он представлял из себя удивительный образец человеческой породы.

Древним правилом семьи Оболенских, также как и материнского рода Энгельгардтов, было — жить, не страдая. С тех пор как они научились жить таким образом, никакие политические режимы им не были страшны. Конформизм стал семейной традицией, и род выставлял прекрасные образцы мужской и женской особи, способные неукоснительно следовать традиции. Молодой Андрей Оболенский не знал, что такое грех, считая себя ненаказуемым и безупречно чистым. Человек безудержной храбрости и силы, он тянул к себе слабых и трусливых, как огонь замерзающих от холода.