Враг народа. Академия красных магов - [2]

— Он до сих пор сидит в углу, крестится и причитает “свят-свят”!

— А это он хотел меня с койки согнать, но потом уверовал.

— Во что? — буркнул чекист.

— Ну, что этого делать не надо.

Его брови сердито поползли к переносице.

— Расскажи, как ты все это делаешь!

Стул подо мной снова скрипнул, а мне так и не удалось найти удобное положение. Да и весь этот разговор уже начал утомлять.

— Ладно, — сказал я, — хотите правду, вот она…

Чекист напрягся, ловя каждое мое слово.

— … просто я волшебник.

Разжавшись, его руки громко треснули по столу.

— Да сколько можно издеваться! — выдохнул он. — Говори серьезно! Ты что не понимаешь, что у тебя большие проблемы!..

Все я прекрасно понимал. Вот только проблемы сейчас были не у меня — а у него. Он сердился и нервничал, и выпускал наружу эмоции, тем самым отдавая себя в мои руки. Раздражение, недоумение, страх… Он боялся того, что не понимал, и ему был нужен начальник, который все объяснит. Отлично: хочет начальника, я ему обеспечу начальника.

— Хорошо, — я перехватил его взгляд, — сейчас вам позвонит ваш начальник и подтвердит, что я волшебник. Тогда вы мне поверите?

— Что за…

Когда впускаешь беспокойство, ослабляешь волю. Беспокойства, сомнения, страхи — я с детства видел то, чего не видят другие люди. Эмоции колебались вокруг его тела как тонкие дрожащие серые ленты. Все, что мне оставалось, лишь мысленно привязать их к трубке, как нить приматывают к проводам, а потом я дернул эту невидимую нить, и телефон зазвонил. В его ушах. Только в его ушах.

Как в ступоре, чекист медленно снял трубку.

— А? Что? Кого? — бормотал он, напряженно слушая тишину, которая ему сейчас казалась словами. — Серьезно?..

Теми словами, в которые он сам хотел поверить.

— Да как так-то… — выдохнул он напоследок и повесил трубку.

— Ну вот видите, — заметил я, — я же говорил.

Стул по ту сторону стола громко скрипнул, и чекист откинулся на спинку, не сводя с меня ошеломленных глаз.

— Парень, да кто ж ты такой…

В следующий миг дверь распахнулась, и в кабинет зашел пожилой мужчина в строгом костюме, по одному взгляду которого было понятно, что он в курсе всего, что здесь происходило. Будто все это время стоял по ту сторону порога и слушал. Но это странно: я не чувствовал чужого присутствия за дверью, хотя обычно чувствую, когда кто-то подслушивает — эмоции так и лезут через щель.

— Оставьте нас, — повернулся он к чекисту.

— А вы… — начал тот, усиленно пытаясь прийти в себя.

— Да, я, — перебил вошедший. — Вас должны были предупредить о моем приезде.

Кивнув, чекист торопливо поднялся со стула и направился к выходу, и все его ошеломление длинным шлейфом потянулось за ним. Если бы я хотел, мог бы связать этим шлейфом его ноги и уронить его на пол, но сейчас не время для шуток. Дверь плотно притворилась, оставив меня наедине со странным незнакомцем.

— Давай познакомимся, — улыбнулся он.

— А это обязательно для допроса?

— Это уже не допрос, — он подошел ближе, — скорее собеседование. Звягинцев Владимир Алексеевич.

Его рука приветливо повисла в воздухе. На его губах играла добродушная улыбка, однако взгляд был проницательный и оценивающий, как смотрят люди, которые точно знают, чего хотят, и прикидывают, как встроить в свои планы тебя. Отвечая тем же, я пробежался глазами по его костюму — без единой зацепки и выступающих нитей, с безупречно отглаженной рубашкой и темным галстуком. Так обычно одеваются большие чины из столицы. Да и его руки явно выдавали, что на заводе он никогда не работал.

— Матвеев Александр, — я пожал его ладонь. — И куда вы меня будете собеседовать?

Не спеша с ответом, Звягинцев передвинул стул на край стола и сел, всем видом демонстрируя, что мы с ним не по разные стороны.

— Давно ты это у себя замечал?

— Что именно? — я тоже решил отвечать вопросами.

— Давно ты понял, — терпеливо продолжил он, — что можешь создавать для других иллюзии?

— А разве не у всех так? — невинно поинтересовался я.

— Не надо ерничать, — мягко осадил он, — будь спокойнее. Из того, что мне довелось узнать, я понял, что ты уже можешь не мало. Но еще и не много…

Пока он говорил, я осторожно его осматривал, пытаясь разглядеть за этой добродушной маской реальные эмоции, с которыми он пришел сюда и все мне это говорил.

— … но если постараешься, ты сумеешь развить свои способности до стоящего уровня.

— Это какого, например?

Я уже вовсю впивался глазами, однако ни одной эмоции вокруг него не видел — у него их будто и не было вовсе.

— Не надо так делать, — Звягинцев вдруг качнул головой, — у нас в академии это невежливо.

— Какой академии? — я нехотя отвел взгляд.

— Высшей академии магии СССР, директором которой я являюсь.

Стул подо мной громко скрипнул, словно разразился хохотом.

— Магии! — хмыкнул я. — По-вашему, я такой дурачок? Или вы тоже верите в колдунов и волшебников?

Пару секунд мой новый знакомый внимательно смотрел на меня.

— А что ты, по-твоему, делаешь?

— Предпочитаю считать себя чудом природы.

— В каком-то смысле ты прав, — с улыбкой заметил он, — но мы называем такие способности магией. Особой силой, которой обладают лишь единицы. И ты в их числе… И место тебе не здесь, а в Москве, куда я тебя и приглашаю.