Враг - [2]

– С Новым годом, – снова сказал я.

Она поставила обе кружки на мой стол и спросила:

– А он будет счастливым?

– Не вижу причин, чтобы ему не быть счастливым, – сказал я.

– Берлинская стена уже наполовину разрушена. По телевизору показывали. Там устроили грандиозный праздник по этому поводу.

– Рад, что у кого-то праздник.

– Там куча народу, огромная толпа. Все поют и танцуют.

– Я не смотрел новости.

– Это произошло шесть часов назад. Разница во времени.

– Они, наверное, еще празднуют.

– У них в руках были кувалды.

– Это не запрещено. Их половина – свободный город. Мы потратили сорок пять лет, чтобы он таковым оставался.

– Скоро у нас не останется врагов.

Я попробовал кофе. Горячий, черный, лучший в мире.

– Мы победили, – сказал я. – Разве это не хорошо?

– Нет, если ты зависишь от чека, который тебе выдает Дядюшка Сэм.

Как и я, она была одета в полевую военную форму, предназначенную для лесистой местности. Рукава были аккуратно закатаны. Нарукавная повязка с буквами «ВП» («Военная полиция») располагалась строго горизонтально. Наверное, сержант закрепила ее булавкой в незаметном месте. Ее ботинки сверкали.

– У вас есть камуфляжная форма для пустыни? – спросил я.

– Я никогда не была в пустыне, – ответила сержант.

– Они изменили рисунок. Теперь на форме большие коричневые кляксы – результат пятилетних исследований этого вопроса. Парни из пехоты называют свою форму «шоколадная крошка». Отвратительный рисунок. Его придется снова менять на прежний. Но им потребуется еще пять лет, чтобы это понять.

– И что?

– Если им нужно пять лет, чтобы изменить рисунок камуфляжной формы, ваш малыш закончит колледж прежде, чем они сообразят, что неплохо бы провести в армии сокращение. Так что вам не о чем беспокоиться.

– Хорошо, – сказала она, нисколько мне не поверив. – Думаете, он сможет учиться в колледже?

– Я с ним не знаком.

Она ничего не ответила.

– Армия ненавидит перемены, – сказал я. – А враги у нас будут всегда.

Сержант продолжала молчать. В этот момент снова зазвонил телефон, она сняла трубку и ответила за меня. Послушала примерно одиннадцать секунд и протянула мне трубку.

– Полковник Гарбер, сэр, – сказала она. – Из Вашингтона.

Она взяла свою кружку и вышла. Полковник Гарбер являлся моим начальником, и, хотя он хороший человек, я не мог поверить, что он звонит мне через восемь минут после наступления Нового года просто по дружбе. Это не его стиль. Некоторые офицеры любят по большим праздникам изображать из себя эдаких развеселых свойских парней. Но у Леона Гарбера даже в мыслях такого нет, он никогда и ни с кем не стал бы вести себя подобным образом, и уж тем более со мной. Даже если бы он знал, что я нахожусь здесь.

– Ричер у телефона, – сказал я.

На другом конце наступило долгое молчание.

– Я думал, ты в Панаме, – наконец заговорил он.

– Я получил приказ, – ответил я.

– Из Панамы в Форт-Бэрд? Почему?

– Я не задаю таких вопросов.

– Когда?

– Два дня назад.

– Удар ниже пояса, ты согласен? – сказал он.

– Разве?

– В Панаме, наверное, было намного веселее.

– Там было неплохо, – подтвердил я.

– И тебя уже поставили дежурить в новогоднюю ночь?

– Я сам вызвался, – сказал я. – Хочу им понравиться.

– Пустое дело, – заметил он.

– Сержант принесла мне кофе.

Он помолчал.

– Тебе звонили по поводу трупа в мотеле?

– Восемь минут назад, – ответил я. – Я отправил их в штаб.

– А они перекинули свое сообщение дальше, в результате меня вытащили из-за стола.

– Почему?

– Потому что военный, о котором идет речь, – генерал с двумя звездами.

Наступила тишина.

– Мне не пришло в голову спросить, кто он такой, – проговорил я.

Гарбер продолжал молчать.

– Генералы тоже смертные, – заявил я. – Как и все прочие люди.

Никакого ответа.

– Там не было ничего подозрительного, – добавил я. – Он умер, и все. Сердечный приступ. Я не видел причин волноваться.

– Это вопрос чести и достоинства, – сказал Гарбер. – Мы не можем допустить, чтобы генерал с двумя звездами лежал кверху брюхом на публике. Мы обязаны отреагировать. Кто-то должен там присутствовать.

– Иными словами, я?

– Я бы предпочел, чтобы это был кто-нибудь другой. Но скорее всего, ты сейчас единственный в мире трезвый офицер военной полиции. Так что это будешь ты.

– Мне потребуется час, чтобы туда добраться.

– Он никуда не уйдет. Он мертв. Кроме того, им еще не удалось найти трезвого патологоанатома.

– Хорошо, – сказал я.

– Веди себя уважительно, – посоветовал Гарбар.

– Хорошо, – повторил я.

– И вежливо, – добавил он. – За пределами гарнизона мы в их власти. Это гражданская юрисдикция.

– Я знаком с гражданскими, – ответил я. – Встречался как-то раз с одним.

– Но ты должен контролировать ситуацию, – сказал он. – Если ее потребуется контролировать.

– Скорее всего, он умер в своей постели, – сказал я. – Как делают обычные люди.

– Звони мне, если возникнет необходимость, – проговорил он.

– Хорошая была вечеринка?

– Отличная. Моя дочь приехала.

Он повесил трубку, а я позвонил гражданскому диспетчеру и получил адрес и название мотеля. Потом я оставил свой кофе на столе и сообщил сержанту, что происходит, а затем отправился к себе, чтобы переодеться. Я решил, что «присутствовать» означает надеть зеленую форму класса «А», а не камуфляж для передвижения по лесистой местности.